Я попал в ту часть дома, которая обычному гостю недоступна. Если пройти по коридору до первого поворота направо, на противоположной стороне небольшого холла будет неприметная лестница. Четыре пролета, снова коридор, каких-то полста шагов, и перед вами окажутся двухстворчатые двери, ведущие в рабочий кабинет хозяина. Таким путем в него попадают те гости, общение с которыми господин сар Штраузен желает сохранить в тайне. Или, во всяком случае, соблюсти ее видимость.

Но мне туда не нужно. Как нет необходимости и во встрече с ним. Мой путь короче, ведет он на второй этаж и закончится за куда более скромной дверью.

Глава первая

Клаус при моем появлении вскочил на ноги. Что ему совсем не пристало как сыну хозяина дома и единственному наследнику одного из самых влиятельных в королевстве Ландаргия лиц. Мало того, он еще и зачастил скороговоркой:

– Здравствуй, Даниэль! – Радость его была искренней. – Извини, что мне пришлось обставить все именно так. При других обстоятельствах я бы сам к тебе пришел с просьбой.

«Так ли уж обязательно практически полностью копировать содержание своего письма?» – слушая Клауса, подумал я.

Пришлось перебить, иначе извинения затянутся надолго:

– Все нормально, Клаус. Кстати, даже рад нашей неожиданной встрече.

Он взглянул на меня с подозрением: не оторвал ли в действительности от каких-нибудь неотложных, или хуже того – приятных дел? Например, свидания с очередной дамой. Которыми, по его глубокому убеждению, я и занимаюсь все свое свободное время. Что, впрочем, не так уж и далеко от истины.

Но не сегодня. Хандра – она такая штука, которая может взять за жабры практически любого. И причин для нее найдется множество. Отчасти завидую тем, кто постоянно находится в хорошем настроении, что бы с ними ни случилось и как бы плохо ни шли дела. Сегодняшний вечер я решил посвятить именно ей. И в качестве молчаливой приятельницы выбрал бутылку бренди. Отличный собеседник, который понимает без слов. И не пытается утешить или, хуже того, учить жизни. Таких у меня больше нет. Признаться, женщины помогают нисколько не меньше, но они слишком требовательны к вниманию. И иногда говорливы так, что вскоре только и мечтаешь о том, чтобы их визит поскорее закончился.

– Сигара? Кальвадос, коньяк, джин?

Клаус плавно повел рукой, указывая сначала на столешницу, где помимо всего другого расположились хьюмидор, коробка с тонкими кедровыми палочками и пепельница. Затем себе за спину, на небольшой, но переполненный бар.

Комната, в которой мы находились, кабинетом не была. Небольшая гостиная, целиком и полностью принадлежащая Клаусу, – его отец сюда не заглядывает. Год назад мы славно в ней надрались. Причем так, как не напивались никогда прежде ни он, ни я. Молча, ибо в словах не было смысла. Да и какие они могли бы найтись у меня, чтобы его утешить? Когда выяснилось, что трепетная, но совсем небезответная любовь Клауса – та еще ветреница. А какие он строил планы! Вплоть до того, чтобы сбежать с Матильдой куда-нибудь на край света. Жить с ней душа в душу весь остаток жизни и, как говорится, умереть в один день. Справедливости ради, на какие именно средства он собирался существовать, он не знал, так далеко его мечты не заходили. Наверное, ему казалось, что все решится само собой. Ну да, когда тебе двадцать и ты являешься единственным наследником одного из самых богатых людей королевства, подобные мысли в голову не приходят. Деньги – они у тебя есть всегда. Их дают при малейшей просьбе, ими одаривают по любому поводу. А еще тебе нет нужды оплачивать жилье, одежду и пропитание. И все же Клаус весьма неплохой парень и совсем неизбалованный, что даже немного странно.