Флинн больше ни на минуту не сомневался, что этот странный тип сбежал из психушки. Наверное, он долго следил за ним, как-то усыпил, взял ключи от дома, забрал некоторые вещи, скинул их в море, а теперь разыгрывал эту нелепую сцену. Все было ясно как день, правда, фокус с веревками вызывал много вопросов. Возможно, они были пропитаны какой-то самовоспламеняющейся жидкостью; единственное, что Флинн никак не мог понять, почему на руках не осталось ожогов.

– Ладно, – сказал Флинн, разминая запястья. Он решил подыграть. Вдруг появится шанс спасти свою шкуру? – Вы говорите, что я умер, но мертвым я себя не ощущаю. Я испытываю боль, голод, жажду, я чувствую запахи. – Он глубоко вдохнул. Пахло сыростью и рыбой. – Вряд ли такая роскошь доступна мертвецам.

– Ты умер недавно, это лишь отголоски жизни.

– Но прямо сейчас проверить это я не могу. – Флинн пожал плечами. – Вам все же придется меня убедить.

– Ты хочешь доказательств? – безразлично спросил Танат.

– Любой здравомыслящий человек захотел бы.

– Хорошо, я докажу, но ты пожалеешь об этом. – Танат нагнулся. – Посмотри мне в глаза, – приказал он, и Флинн послушался, а после действительно горько пожалел.

Мир пропал. Исчез. Хотя нет, это Флинн исчез: упал в черные глаза самой Смерти. Он целую вечность летел во мраке и одиночестве, забыв собственное имя. Когда же из памяти стерлось последнее воспоминание, он растворился в этой бесконечной тьме, став с ней единым целым. Став ничем.

Тьма выбросила Флинна обратно. Он снова находился в лодке посреди туманного моря и кричал. Долго и пронзительно. Новообретенный мир казался ему чужим и пугающим, как будто после падения в бездну для Флинна в нем уже не было места.

– Нет, этого не может быть, – придя в себя, быстро зашептал он. Его взгляд лихорадочно бегал и никак не мог за что-то зацепиться: все кружилось перед глазами.

– Но это так, – ответил Танат. – И в глубине души ты знаешь, что это правда, иначе бы твои оковы не пали.

– Но я не помню, как умер! – Флинн почувствовал себя вывернутым наизнанку.

– Сначала никто не помнит. Настанет время – и ты узнаешь.

– Нет, нет, нет! Это все не по-настоящему, это сон, – убеждал себя Флинн, похлопывая по щекам. – Это кошмар, сейчас я проснусь! – Он начал щипать свои руки, но боль была слишком реальной. Надежда, что это всего лишь дурной сон, разбилась вдребезги, осколки уже не собрать.

– Смерть чем-то похожа на сон. На очень длинный сон, – произнес Танат. – Только вот проснуться ты уже не сможешь, как ни старайся.

– Я не мог умереть! Не мог! – завыл Флинн, раскачиваясь из стороны в сторону. – Мне ведь и семнадцати нет. Я ничего не успел. Почему я? Нет, нет, это все неправда! – Он закрыл лицо ладонями, горячие слезы рвались наружу. Нет, плакать нельзя. – Домой, я так хочу домой…

– Ты не сможешь вернуться. Это невозможно. Теперь у тебя только два пути: идти вперед или остаться здесь. Выбирай.

– Вперед? – Флинн резко поднял голову. Его сердце забилось чаще, в сознании замелькал калейдоскоп мыслей. – И что меня ждет впереди? – Голос предательски задрожал.

– Узнаешь, если осмелишься, – сказал Танат, пристально посмотрев на него. – Будущее зависит от человека, что создашь – то и будет.

Флинну показалось, что на лице Таната вот-вот появится усмешка, но нет. Его губы оставались идеально ровными. Одновременно с этим Флинн почувствовал, как кто-то проткнул шарик страха и гнева, распиравший грудь изнутри. Лишние эмоции испарились, стало легче и спокойнее. Он был уверен, что без Таната тут не обошлось.

– А что насчет прошлого? Ведь за него, – Флинн замялся, – наверняка придется расплатиться.

– Да, придется, – кивнул Танат. – Человек после смерти должен вынести некий урок, иначе жизнь была прожита зря.

– То есть меня ждет что-то вроде исправительного лагеря? – предположил Флинн.