У меня же нет ни записи, ни фото, ни видео, вообще ничего про них всех. Может, я поэтому скучаю не так сильно? Мне нечем греть свою тоску. Всех доказательств – ключик на шее. Но он… будто выдуманный.

Перед Новым годом в сети ювелирных была такая акция, покупаешь цепочку, а подвеска в подарок. Там разные варианты были, птичка, сердечко, цветочек… И ключик тоже. Я когда увидела рекламу этой акции, подвисла, хуже, чем после дежавю. Как будто моя земная реальность подтасовывает информацию, чтобы у меня не было доказательств той моей жизни. Верить в Тай приятнее, чем в рекламную акцию. Я пока верю.

3

Спектакль – шестого марта, в пятницу. В три часа дня.

С утра мы идём с Мелочью в парк, у нас там ручей и мост. Мы просто стоим на мосту, там красиво… А на том берегу смеются люди с собакой, у них кто-то большой и серьёзный, я не могу разглядеть нормально, всё-таки зрение после аварии полетело. В общем, чужая собака на том берегу – большое чёрное весёлое пятно. И ему бросают мячик такой штукой специальной, похожей на снежколеп… Мячик ярко-жёлтый, я только поэтому его вижу… Собаке кидают, собака приносит, опять кидают, она опять приносит. А мы с Мелочью на мосту стоим и смотрим, и мне кажется, Мелочь всеми своими половинками, и пекинесом, и спаниелем, думает: вот идиоты, я бы никогда так не унижался, это они бы мне приносили… И мячик вдруг летит в ручеёк и плывёт вниз по течению. А собака стоит на берегу и… не кидается за ним, а просто стоит и смотрит.

И тут я понимаю про Захолустье. Меня к ним вынесло, будто волной, а потом унесло обратно от их берега. Вот и всё. Надо отвести Мелочь домой и пойти в театралку. А завтра с утра в поликлинику. А в воскресенье с мамой и папой, как раньше, поедем в аквапарк…

И всё остальное тоже будет как раньше.

Собака на том берегу мчится вдоль ручья, кидается в воду, хочет догнать свой мячик… Догнала, кажется. Мне отсюда плохо видно.

В телефоне пищит напоминалка. Через полчаса я должна быть в школе.

Перед премьерой все всегда дёрганые. Даже если это просто «Федот» и мы его уже ставили. Даже если в зале будет только начальная школа, которая вообще ни черта не поймёт. Но все ходят нервные и счастливые. Голос пробуют, мычат и дышат диафрагмой.

– И-Э-А-О-У-Ы-И-Э-А-О-У-Ы-И!

И так по кругу до позеленения.

– И-Э-А-О-У-Ы-И!

Я тоже так могу. Вдыхаю носом, топырю руки и иду, подвывая, за кулисами к гримёрке. В реальной жизни это физкультурная раздевалка… Девчоночья. Но сейчас там все подряд.

В углу у чайника сидит наш Глеб, помогает Машке распутывать какие-то провода.

Машка вытряхивает чёрный парик Бабы-яги. Напяливает его на Глеба, поправляет… Глеб его сдирает, кидает Машке в лицо… Оба ржут. Для нас Глеб Гордеев не тупой. Он наш, театральный…

Теперь Машка стоит перед зеркалом в чёрном парике. Непривычно. А лицо знакомое!

Всё сходится, совпадает зеркально наоборот… Не знаю, какие слова тут нужны, на каком языке. Это вообще не про слова, кажется. Не про голос, хотя он тоже похож.

Всё складывается, как пазл. Вот он, перед глазами. Целиком.

Я его сейчас чувствую. Мощная картинка. Я уже видела одну про школьную сцену, на ней наша математичка Татьяна Геннадьевна в маске и перчатках. Это не перфоманс, нет. Это что-то страшное, почти апокалипсис. Не очень понимаю, что именно, но всем будет очень страшно.

– Вика, ты чего?

– Голова кружится. Я посижу.

– Чаю сделать? – спрашивает Глеб. Он дежурный по чайнику! Это самая важная должность.

– Сделай.

Сижу, головой к стене, в руках пластиковый стаканчик, перед глазами кусочки пазла.

Я чую страх, панику, отчаяние. Они впереди у всех нас. Как сделать, чтобы их не было? Как их заминусовать, отменить?

Я знаю как. Это просто. В смысле просто придумать и сложно сделать.