– Просто, мр-р, ты брошенный ребенок, – мурлычет Баюн.

Я выныриваю и вижу прикрытые глаза кота. Он потягивается, оттопыривая хвост и показывая когти.

– Что значит брошенный? – фыркает Водяной, оказываясь рядом. – Ты за эти слова ответишь, котяра!

Не успевает Баюн встряхнуться, как Водяной подбирается к берегу и хватает его за хвост.

– Мр-мяу! – кот подпрыгивает и в два прыжка оказывается на ветви дерева. – Ах ты мелкий засранец, мур-р!

Водяной смеется, взбивая ладонью по воде.

– Глупый кот, только попадись мне. Я таких, как ты, на закуску ем!

Я вижу, как у Баюна шерсть встает дыбом. Он шипит и злобно смотрит на Водяного. Тот по-детски, но грозно ухмыляется.

– Твоя мать от тебя отказалась, вот ты и купаешься в озере тринадцать лет! – шипит кот.

Ухмылка на лице Водяного исчезает. Он облокачивается на берег, лежа на животе, и смотрит на Баюна исподлобья.

– Откуда тебе знать, кот?

– Я знаю, кто произвел тебя на свет! Но не скажу, ведь ты ведешь себя со мной, как глупый ребенок!

– Я и есть ребенок, – возражает Водяной с опасными нотками в голосе.

Я чувствую, как между ними возникает напряжение. Кажется, что от омута до ветки туда-сюда снуют невидимые искры.

Из лесной чащи раздается протяжный волчий вой. По моему затылку пробегают мурашки и подушечки пальцев немеют.

– Здесь есть еще волки? – спрашиваю я как можно тише.

– Нет, – отвечает Баюн, – это серый волк.

– Он ведь стражник? – говорит Водяной.

– Похоже, что он нашел способ зайти в родной лес.

* * *

Вернувшись в свой замок, Вурдалак вбросил магическую искру в камин. Отсыревшие бревна затушили ее, и она с шипением исчезла. Вурдалак посмотрел на это и махнул рукой.

– Кому нужны эти бездарные поленья, когда есть волосы Яги?! – он вытащил мешочек, развязал его, едва не сломав несколько тонких треугольных ногтей, и вдохнул аромат сирени. – Жаль, что ты отказалась стать моей царицей.

Вурдалак открыл пустующую бутыль и всыпал туда иссиня-черный локон. Залил водой, закрыл пробкой и взболтал.

– Болван, – раздалось поблизости кваканье.

– Как смеешь мне дерзить?! – возмутился Вурдалак, поворачиваясь к жабе.

– Болван, – вторила она, – нужна ее кровь. Кровь ведуньи.

Вурдалак ударил себя по лбу ладонью. Торопясь сделать одно незаметное дело, он совсем позабыл о втором.

– Встреться. Еще раз, – квакнула жаба.

– И без тебя разберусь. Пошла вон! – он швырнул в нее медной тарелкой.

Жаба ускакала прочь, а звон эхом разнесся по пустующему тронному залу. Под потолком зажглись сотни красных глаз.

– Тихо, дети. Вам еще рано просыпаться, – Вурдалак махнул рукой, и летучие мыши заснули.

– Значит, кровь… – он смотрел на золотую тарелку: потускневшая и серая, она отражала его внутренний мир. – Я бы давно отрезал этой женщине голову, если бы не влюбился в нее с первого взгляда.

– Болван! – донеслось из темного угла.

* * *

У Славы кружится голова. Он ничего не видит.

«Наташка опять устроила розыгрыш? Я же говорил ей, что ненавижу такие штуки…»

– Девчонки, это уже не смешно. Развяжите меня, и я пойду дальше искать Таю, – говорит он примирительным тоном.

– Ты даже не хочешь остаться на чай? – тихо спрашивает девушка справа.

– Я думала, что ты воспитанный! – говорит другая слева.

– Вы серьезно? – Слава стискивает зубы, силясь не зарычать от негодования.

Он дергается, но веревки стягиваются слишком туго. Запястья и шею жжет, словно по ним прошлись крапивой.

– Отпустите меня. Сейчас же.

– Нет-нет, красавчик. Ты будешь сидеть здесь, пока я не захочу отпустить тебя. А я не захочу, потому что мне нравятся красавчики.

– Бешеная стерва! – у него перехватывает дыхание, когда веревка на шее натягивается.

– Юда, что ты делаешь?! Перестань! – голос справа становится громче.

– Заткнись, Вила!