Не тихоня - Лаванда Май

— Что тебе нужно? Вот расписание, — показываю рукой. — Скоро остальные одногруппники придут. С ними и общайся, а меня не трогай.

— Да я и пальцем не коснулся даже. Просто спросил.

— Просто ответила.

— У вас тут все такие?

— Какие? — зачем вообще вступаю с ним в дальнейший диалог?

— Злые, как собаки.

— Только я. Держись от злых собак подальше, а то для здоровья опасны.

— У тебя ПМС, что-ли? — усмехается. Ещё и заинтересованным смеет выглядеть. Так, пора решительно избавляться от его компании.

— Климакс.

На этом моменте я бодро разворачиваюсь и ухожу прочь, слыша в спину:

— Собачий климакс? Звучит, как что-то очень страшное. Я не ветеринар, конечно, но может тебе нужна помощь?

Как же смешно, блин. «Не отвечай, Ри, не реагируй», — успокаиваю себя. Как какие-то жалкие пять минут общения с новеньким смогли так расшатать мою нервную систему с самого утра? Аура токсичная у парня, видимо. Нам такие точно не нужны.

Меня радует, что сейчас он сидит достаточно далеко от меня, а значит перестанет пялиться и вскидывать недоуменно свои густые брови. Не ожидал, что не все от него без ума? Пусть привыкает — мне не интересны смазливые лица.

К тому же и без меня поклонницы найдутся: две перемены подряд девчонки нашей группы бабочками порхают вокруг Артёма, пытаясь привлечь его внимание и разузнать о нём как можно больше. И все такие разные! Тут тебе и рыжая, и блондинки, и брюнетки — выбирай не хочу!

Одна Машка молодец. Об учёбе только и думает, да за погодой следит. Созидательная, золотая девочка. Чудо! Но таким, как мои одногруппники, не понять всей прелести наличия мозгов в голове.

— Новым этапом в истории отечественной радиожурналистики стал семидесятый год двадцатого века… — препод, Антон Павлович, зачитывает лекцию монотонным усыпляющим голосом, уставившись в потрёпанную книгу. В чём смысл? Я могла бы просто почитать этот самый учебник в любое удобное для меня время.

— Есть запасная ручка? — шепчет Мартынова.

— Только карандаш, — достаю его из сумки и протягиваю Даше. Она благодарно принимает временный заменитель ручки и продолжает писать теперь уже им.

Я тоже пишу, но то и дело отвлекаюсь, упуская отдельные слова. За качество написанного в тетради не переживаю, так как почти уверена, что эту лекцию можно найти даже в Интернете. Мне сейчас больше другое интересно… Какого чёрта свалился такой черноволосый сюрприз нам на голову? Этого только и не хватало.

Это вообще очень странно: новенький посреди весны. Никто такого не ожидал, но на прошлой неделе просочился слух о заочнике, который должен прийти к нам в группу. Будет этот незнакомец теперь ходить вместе с нами на пары, как простой смертный. Зачем вообще на третьем курсе, да ещё и в апреле, являться с тетрадью и ручкой к нам в аудиторию? Учился бы и дальше вне стен вуза, занимаясь какими-то там своими важными делами!

— Радио по прежнему играло огромную роль в жизни общества, — продолжает препод, — не смотря на то, что активно начиналось производство телевизоров, которые всё сильней захватывали внимание и спрос потребителей…

Антон Павлович громко чихнул в свою морщинистую ладонь, и все тут же стройным хором принялись желать ему здоровья. Да у него же аллергия на собственную дисциплину, что он преподаёт! Какое тут здоровье… На пенсию бы старичку, если честно. По нему видно, что уже не горит преподаванием, если когда-то вообще горел.

За следующие полтора часа я пережила многое: длинные задумчивые паузы препода, борьбу со сном, сопротивление безумно странному желанию посмотреть туда, где сидит ОН. Но я не посмотрела ни разу. «Ри, да перестань ты думать о нём! Зачем тебе этот пустоголовый шут?», — мысленно отчитываю саму себя. Мне не до веселья, и у меня совсем нет времени и даже сил на всякие глупости.

Звонок на перемену. Мне почти радостно, так как впереди последняя на сегодня пара и скорое отбытие домой.