Без разговоров.

Он ведь знал.

Прекрасно понимал, что Грек в этом завязан.

Вопросов нет. Не сам все придумал. Может, и не сам на место некоронованного короля столицы метил и даже не своими руками нашу Регину похищал.

Я бы удивился.

Знаю я Грека.

Понты, но такой силы, чтобы против уклада выступить, у него нет. Ни разу.

Но завязан. Заляпан. Замешан.

А, значит, из-под такой суки надо жилы рвать. Пока не расколется, кто за всем на самом деле стоит.

Влад мягкий слишком.

Я?

Я бы начал просто.

Выстроил бы всех в шеренгу и яйца бы отстреливал.

Пока не признаются.

Почему нет?

Или ты на самом деле сила и ни хрена никакой войны не боишься, или, блядь, выходи на пенсию. Какие могут здесь быть варианты?

— Да, Морок.

Долгожданный звонок.

Давно пора узнать, что сестру, которую похитили, наконец возвращают.

— Твой брат погиб. И, кстати, совсем не тебе оставил все, что ему принадлежало.

Сжимаю челюсти.

Влад Север, старший брат, который всю жизнь оберегал меня от криминала и от всего того, на чем поднялся и благодаря чему мы все, собственно, и выжили, всегда был и останется для меня чем-то вроде иконы.

Святыней.

Хоть и во многом я с ним не согласен. Многого никогда не приму. Да и он не примет про меня.

И все же…

— Только не говори, что все досталось этой девке.

Кривлюсь.

Влад далеко не последний человек. В России и за ее пределами. В столице собственно, второй. И то, — лишь потому, что слишком лениво ему морочится со всей этой властью было. Для себя пожить хотел. Отдохнуть. Все на Грача переложил. Но только того замочили.

Глава 6

— Сестру нашли?

Не сдерживаюсь. Рявкаю в трубку. Какого хера до сих пор одного человека найти и вычислить не могут?

— Пока нет. Но и Грек на связь не вышел. Молчит. Даже не поднимает хай, что дочка его пропала!

Сука.

А ведь знает.

Что не загуляла. Что привет это от нас.

Значит, замазан в похищении сестры. И гораздо серьезнее, чем думал Влад.

Иначе, с его возможностями, всех бы уже на уши поставил.

Да и не прощают у нас такого. Чтоб девчонок, невиновных красть и у себя держать. За это даже враги рядом с тобой встанут. Это ж беспредел!

Сплевываю в воду.

Да.

Я беспредельщик.

Мне, может, только того и надо, чтоб их нудное болото всколохнулось.

Тогда и поговорить нормально сможем.

Сталью.

Кулаками.

На моем языке.

Без дипломатии их всей этой хреновой.

— Скажи Греку. Чтобы волновался. Потому что я уже начал делать с его дочерью такое, от чего у него волосы дыбом встанут. А у меня фантазия богатая. Поседеет, когда узнает ее всю. Лучше пусть не ждет. И Регинку сразу нам выдаст. Или того, кто ее прячет.

— Ал…

Морок снова устало вздыхает.

— Все, Морок. Отбой. Я свое слово сказал. Ты меня знаешь. Я слова не меняю.

Сжимаю челюсти, глядя в бегущую передо мной воду. До хруста.

Вместо того, чтобы уезжать, я бы такой размах в их столице устроил!

Такой, чтоб к нашей семье даже подойти после этого боялись!

Чтобы в штаны ссались при одной мысли о Северовых!

Но Влад сделал свой выбор.

Это была его жизнь. Его империя. Его, Грача, Морока и Лютого, которые когда-то с братом вместе начинали. До того, как свалить и зажить тихой мирной жизнью.

Не мне решать.

Сколько бы был не согласен, а против Влада и его решения не пойду. Никогда. Уважение к старшему брату в крови прошито.

Руки еще крепче в кулаки сжимаются.

Вообще странно, как не переломил тонкую шейку девчонки, дочки Грека. С самого начала.

Но она игрушка.

Игрушка, через которую я прищемлю яйца уроду.

Каждый нерв его на кулаки, а, вернее, на свой член, намотаю.

Пусть даже и не думает, что верну его доченьку такой, как была.