Следующий - Брэдбери Рэй Дуглас (2010)

Следующий
«Вид из окон выходил на некое подобие городского сквера – надо бы сказать, что это было довольно таки жалкое подобие. Впрочем, некоторые его составляющие части немного освежали зрелище: эстрада, чем-то напоминающая коробочку из-под конфет (по воскресеньям и четвергам какие-то люди разражались тут очень громкой музыкой), ряды бронзовых скамеек, роскошно украшенных всякими разными позеленевшими излишествами и завитками, а также прелестные дорожки, которые выложены розовой и голубой плиткой: голубой, как только что накрашенные подводкой женские глазки, и розовой, как таинственные и загадочные, прекрасные женские грезы…»

Следующий - Брэдбери Рэй Дуглас читать онлайн бесплатно полную версию книги

Окна выходили на некое подобие городского сквера – надо сказать, довольно жалкое подобие. Впрочем, некоторые его составные части освежали зрелище: эстрада, чем-то напоминающая коробку из-под конфет (по четвергам и воскресеньям какие-то люди разражались здесь громкой музыкой), ряды бронзовых скамеек, богато украшенных всякими позеленевшими излишествами и завитками, а также прелестные дорожки, выложенные голубой и розовой плиткой: голубой, как только что подведенные женские глазки, и розовой, как тайные женские же мечты. Дополняли очарование остриженные на французский манер деревья с кронами в виде огромных шляпных коробок. В целом же, глядя из окна гостиницы, человек, не лишенный воображения, мог бы принять это место за какую-нибудь французскую виллу конца девяностых годов. И конечно, ошибся бы. Все это находится в Мексике. Обычная плаза – площадь в маленьком колониальном городке, где в государственном оперном театре всего за два песо вам покажут замечательные фильмы: «Распутин и императрица», «Большой дом», «Мадам Кюри», «Любовное приключение» или «Мама любит папу».

Было раннее утро. Джозеф вышел на разогретый солнцем балкон и присел на колени перед решеткой. В руках он держал небольшой фотоаппарат «Брауни». Позади, в ванной, журчала вода, и голос Мари произнес:

– Что ты там делаешь?

– Снимаю, – пробормотал он себе под нос.

Она повторила вопрос. Щелкнув затвором, Джозеф поднялся на ноги, перевел кадр и, повернувшись к двери, сказал погромче:

– Снимаю! Городской сквер!.. Не пойму, зачем им понадобилось всю ночь шуметь? До полтретьего глаз не сомкнул… Угораздило же приехать как раз в тот день, когда в местном «Ротари»[1] попойка…

– Какие у нас на сегодня планы? – спросила она.

– Пойдем смотреть мумии, – ответил он.

– О господи… – вздохнула Мари, после чего в комнате повисла долгая пауза.

Он вошел, положил фотоаппарат и прикурил сигарету.

– Ну, если ты не хочешь, я сам поднимусь на гору и осмотрю их один.

– Да нет, – замялась она. – Лучше уж я пойду с тобой. Только я все думаю – на что они нам? Такой чудный городок…

– Смотри-ка! – вдруг воскликнул Джозеф, видимо заметив что-то краем глаза. В несколько шагов он оказался на балконе и замер там. В руке его дымилась забытая сигарета. – Иди же сюда, Мари!

– Я вытираюсь, – ответила она.

– Ну давай, побыстрее, – не унимался Джозеф, а сам как зачарованный смотрел куда-то вниз, на улицу.

За его спиной послышался шорох, который принес с собой аромат мыла, только что вымытого тела, мокрого полотенца и одеколона. Рядом с ним стояла Мари.

– Не двигайся, – сказала она. – Я спрячусь за тебя и буду выглядывать. Просто я голая… Ну, что у тебя там такое?

– Смотри, смотри!

По улице внизу двигалась какая-то процессия. Возглавлял ее человек, несущий поклажу на голове. За ним шли женщины в черных rebozo[2]; прямо на ходу они зубами срывали шкурки с апельсинов и плевали их на мостовую. Далее следовали мужчины, а за ними – стайка детей. Некоторые ели сахарный тростник, вгрызаясь в кору, пока та не начинала трескаться, и тогда они кусками отламывали ее, чтобы добраться до вожделенной мякоти, а напоследок высосать сок из всех сухожилий. Всего в толпе было человек пятьдесят.

– Джо… – проговорила Мари за спиной у Джозефа и взяла его за руку.

Человек, возглавлявший процессию, нес на голове не простую поклажу. Накрытая сверху серебристым шелком с бахромой, она была еще украшена серебряными розочками. Мужчина бережно придерживал ее одной смуглой рукой, а другой размахивал при ходьбе.

Вне всякого сомнения, перед Мари и Джозефом были похороны, а поклажа являлась не чем иным, как маленьким гробиком.

Джозеф взглянул на жену.

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий