Джен Эйр - Бронте Шарлотта (1847)

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава I

День выдался не для прогулок. Правда, утром мы часок побродили среди голого кустарника в саду, но после обеда (а мисс Рид, когда в доме не было гостей, обедала рано) холодный зимний ветер нагнал такие мрачные тучи и принес такой пронизывающий дождь, что о прогулке и думать было нечего.

А я и рада была: мне никогда не нравилось подолгу гулять, к тому же в холод, да еще и к вечеру. Терпеть я этого не могла: придешь в сумерки, продрогшая, ноги закоченели, пальцы на руках не слушаются, а тут еще Бесси, наша няня, начинает выговаривать тебе, и так тоскливо становится на душе от ее поучений и от унизительного сознания собственной физической неполноценности перед Элизой, Джоном и Джорджианой Рид.

Эти самые Элиза, Джон и Джорджиана сейчас сгрудились в гостиной вокруг своей мамаши. Та сидела, полуразвалясь, на софе возле камина и была вполне счастлива, видя возле себя свои сокровища (которые в данный момент не ругались между собой, и не плакали).

Меня она от своих чад отлучила. Она говаривала, будто сильно сожалеет, что буквально вынуждена держать меня подальше от своих детей, но, мол, это прекратится, как только Бесси скажет ей и она своими глазами заметит, что я во всю стараюсь приобщиться к более приемлемым и пристойным ребенку манерам, что я стала более открытой, естественной, искренней, а до той поры ей придется лишать меня обхождения, которого заслуживают только ласковые и милые детишки.

– А чего, Бесси говорит, я такого сделала? – как-то поинтересовалась я.

– Джейн, я не люблю, когда дети задают слишком много вопросов. К тому же совершенно недопустимо, чтобы дети разговаривали со взрослыми в такой вот манере. Иди, посиди где-нибудь и, пока не научишься разговаривать как надо, не подавай голоса.

К гостиной примыкала маленькая вторая столовая, где обычно завтракали, и я скользнула туда. В этой комнате стоял книжный шкаф, и я занялась поиском книжки, в которой было побольше картинок. Скоро я нашла такую, забралась с нею на подоконник и села там, подобрав под себя ноги по-турецки. Задернув красные шторы, я оказалась там в двойной изоляции – от комнаты и от улицы.

Складки красной драпировки закрывали меня справа, а по левую руку чистые стекла защищали меня, но не отделяли от противного ноябрьского дня. Перевертывая страницу, я поглядывала, что делается за окном холодным зимним днем. Вдали висела завеса из тумана и облаков, а под окном располагалась мокрая лужайка и потрепанные ветрами кусты. То и другое без устали поливал дождь под печальные завывания ветра.

И я возвращалась к книге – «Птицы Британии» Бьюика. Сам текст, вообще-то, меня мало занимал, но я, хоть и ребенок, не смогла пройти мимо некоторых страниц предисловия. Особенно тех, где рассказывалось о жизни морских птиц, о «голых скалах и одиноких утесах», на которых кроме птиц никто не обитает, о берегах Норвегии, вдоль которых от самой южной ее оконечности, мыса Линдеснес, или Нейз, и до мыса Нордкап море усеяно множеством островов:

Там разъяренный Ледовитый с ревом

Среди пустынных островов бушует,

Атлантика там буйствует во гневе,

Стараясь смыть с лица земли Гебриды.