Короче говоря, я полагаю, что на книгах, которые мы читаем как взрослые люди, не должно быть никаких предупреждений, кроме, пожалуй, одного: «Входите на свой страх и риск». Понять, что представляет собой то или иное произведение литературы и что оно означает для нас лично, можно только на собственном опыте, а опыт восприятия какой бы то ни было книги у каждого человека особый, свойственный только ему.

Все мы воссоздаем истории у себя в голове. Мы берем слова и вкладываем в них силу; мы смотрим на мир чужими глазами – и видим то, что видят другие, приобщаясь к их опыту восприятия. Я думаю об этом и задаюсь вопросом: «Интересно, насколько все эти выдуманные истории безопасны?» Но потом приходит следующий вопрос: «А, собственно, почему мы считаем, что они должны быть безопасными?» В детстве мне доводилось читать такие книги, после которых я думал, что лучше было бы вообще их не открывать: я был не готов к ним, и меня очень расстраивали все эти истории о людях, попавших в безвыходное или унизительное положение, о том, как одни люди мучили или калечили других, о мире, в котором взрослые оказывались беспомощными, как дети, а дети были вынуждены полагаться только на себя, не получая поддержки от родителей. Все это меня пугало и беспокоило, преследовало по ночам в кошмарных снах, занимало мои мысли, тревожило и огорчало до глубины души. Но благодаря этому я понял одну важную вещь: если я вообще хочу читать художественную литературу, надо смириться с тем, что пределы моей зоны комфорта иногда будут проясняться лишь после того, как я их покину. И теперь, когда я стал взрослым, я бы ни за что не согласился исключить этот детский опыт из своей жизни.

Я и по сей день встречаю то в Сети, то в книгах, то в реальной жизни такие вещи, которые не на шутку меня расстраивают. И, сколько бы ни прошло времени, легче не становится: сердце мое снова и снова попадается в те же ловушки, выбраться из которых целым и невредимым ему не удается никогда. Но эти же самые ловушки учат меня важным вещам и открывают мне глаза. Пусть это и больно, но они заставляют меня думать, расти и меняться.

И вот я прочитал об этой инициативе некоторых колледжей и подумал: интересно, будут ли когда-нибудь ставить предупреждение о триггерах и на мои книги? И если да, то насколько это будет оправданно? А потом я решил: сделаю-ка я это сам, не дожидаясь чужих решений!

В этой книге, как и в жизни, может встретиться нечто такое, что выбьет вас из колеи. В ней есть и боль, и смерть, и слезы, и неудачи, и всевозможное насилие, жестокость и даже издевательства над слабыми. Но, смею надеяться, есть и доброта – хотя бы иногда. Есть даже несколько хеппи-эндов (ну, по крайней мере, рассказов, которые кончаются плохо для всех персонажей, не так уж много). И это еще не все. Я знаю одну даму по имени Рокки, которая очень боится щупалец, особенно с присосками. И о любом возможном столкновении с обладателями щупалец ее надо предупреждать: иначе, увидев на тарелке неожиданный кусочек осьминога или кальмара, она завизжит, задрожит и полезет прятаться за диван. К чему я это говорю? Да к тому, что где-то на страницах этой книги притаилось огромное щупальце.

Многие рассказы кончаются плохо по меньшей мере для одного из персонажей. Я вас предупредил.

II. Предполетный инструктаж

Иногда необыкновенно важные истины можно услышать там, где этого совсем не ждешь. Начну с того, что мне слишком часто приходится летать. Мне бы и в голову не пришло сказать или даже подумать подобное в детстве, когда каждое путешествие на самолете было волнующим и чудесным приключением и я смотрел из окошка вниз, на облака, воображая, что это город или целый мир, по которому можно разгуливать без опаски. Сейчас многое изменилось, но все равно перед каждым полетом я неизменно восхищаюсь теми великими словами, которые раз за разом повторяют бортпроводники, словно некий коан или крошечную притчу. Эти слова – вершина всей человеческой мудрости: