Сила добра Далай-лама о том, как сделать свою жизнь и мир лучше - Дэниел Гоулман (2015)

«Я потерял свою свободу в шестнадцать лет, – говорит он, – когда меня возвели на престол духовного и светского правителя Тибетского государства. А потом я потерял свою страну».

Эти трагические события хорошо показаны в фильме Мартина Скорсезе «Кундун», повествующем о детстве и юности Далай-ламы. Вот мы видим, как молодой Тензин слезает с лошади и смотрит вслед тибетским стражникам, сопровождавшим его до границы с Индией. В его взгляде читается глубокая печаль – отчасти потому, что они оставляют его одного на этой чуждой ему земле, отчасти потому, что он переживает за судьбу этих людей, возвращающихся в оккупированную страну, где их жизнь будет подвергаться серьезной опасности.

Когда земляки исчезают за горизонтом, Далай-лама поворачивается к группе незнакомцев – индийцев, приветствующих его в его новом доме. Но в наши дни, как замечательно сказал известный актер и давний друг Далай-ламы Ричард Гир, представляя его на одном из публичных мероприятий, «где бы он ни был, он везде находится среди друзей».

Ни одно из предшествующих поколений людей, живущих за пределами Тибета, не имело счастливой возможности увидеть Далай-ламу, которая есть у нас сегодня. Он непрерывно путешествует по всему земному шару – сегодня выступает перед бурятскими буддистами в России, на следующей неделе встречается с учеными в Японии и т. д., без устали кочуя из одной переполненной аудитории в другую.

Пожалуй, единственное, что мешает ему объехать все уголки нашего мира, – это отказ некоторых стран в выдаче ему визы. Они делают это под давлением со стороны Китая, опасаясь экономических последствий в случае, если они позволят ему появиться на своей земле. В последние годы твердолобое китайское коммунистическое руководство стало видеть в деятельности Далай-ламы политическую подоплеку, утверждая, что он стремится подорвать власть Китая на Тибете.

Тем не менее вот для примера маршрут одного из его «мировых турне»: поездка начинается с выступления перед студентами в Нью-Дели на тему светской этики; затем перелет в Мехико, где он обращается к тысячам католических священников с речью о межрелигиозной гармонии, встречается с епископом и выступает на стадионе с публичной проповедью о деятельном сострадании; затем едет в Нью-Йорк, где в течение двух дней рассказывает людям о своем учении, и, наконец, заезжает на мирный саммит в Варшаву, прежде чем вернуться обратно в Дели.

Благодаря такому «погружению» четырнадцатый правитель Тибета стал выдающимся деятелем мирового масштаба. Но первые шаги на этом пути были очень и очень медленными.

До того как Нобелевский комитет присудил Далай-ламе премию мира, его пресс-конференции собирали скромную горстку журналистов. Я помню, как был разочарован его официальный представитель в Соединенных Штатах, когда в мае 1988 года Далай-лама, пойдя на уступки Китаю, заявил, что его целью является автономия Тибета, а не его независимость.

Хотя это заявление имело огромную важность для всех неравнодушных к судьбе Тибета (и, вероятно, стало одной из главных причин для присуждения Далай-ламе Нобелевской премии мира в следующем году), в той же The New York Times ему был посвящен всего лишь один абзац, спрятанный где-то на внутренних страницах среди вороха сообщений от информагентств.

Но после вручения Нобелевской премии его движение начало привлекать все больше людей и все больше внимания СМИ, так что в конце концов он даже стал кумиром поп-культуры: его образ был использован в рекламной кампании Apple «Думай иначе», а в Интернете появилось множество изображений Далай-ламы с приписываемыми ему вдохновляющими цитатами (многие из которых являются поддельными).