Наверняка Анельт угрохал на установку этих заклинаний, дающих владельцу знать, если рядом покажется какой-либо магический объект, массу времени и сил. Не сомневаюсь, им двигали самые благие намерения, но… Проку от этих заклинаний не было, мог бы и сам сообразить, обследовав окрестности со всем тщанием. Нет тут магии, а значит, и метки эти бессмысленны!

– Но… – начал было он, но я не дала договорить:

– Снимайте, снимайте, я этим заниматься не буду. И не мешкайте особо, посмотрите, где вы их наставили? Если с вас потребуют компенсацию за то, что у коров молоко пропало, куры нестись перестали, а лошади взбесились, сами будете расхлебывать!

В самом деле, додуматься надо – около хлевов и конюшен метки поставить! А то и прямо на них… То ли Анельт не в курсе, как животные реагируют на магию, в особенности на такую ярко выраженную, как в его заклинаниях, то ли попросту махнул на это рукой. Так или иначе, нужно было исправлять ситуацию.

– Нет здесь никакого злого колдовства, – сказала я старосте, наблюдавшему за нами с большим интересом. Анельт чуть поодаль занимался делом, можно было не опасаться, что подслушает, но я все же понизила голос: – Только, почтенный, скажите-ка мне, у кого вы снасти зачаровывали?

Тарус потупился, разглядывая свои руки.

– Ну уж не смущайтесь, – призвала я. – Я же вижу, ваши снасти зачарованы на то, чтобы привлекать рыбу! Кто это заклятие ставил, а? Вроде как ведьма, так?

Староста помолчал, потом шепнул мне:

– То одна старуха у нас делала… Рыба и правда лучше шла… Только померла та бабка давно! – добавил староста. – У кого такие снасти остались, те, ясно, их пуще ока берегут!

Я призадумалась: появилась у меня одна идея, довольно бредовая, но… на моей памяти и не такое случалось. Вот только как бы ее проверить?

– А скажите, – попросила я, – у утонувших снасти были обычные или тоже… с довеском?

Тарус нахмурился, кожа на его лысом черепе собралась складками (из уважения ко мне он не надевал шапку; я, признаться, опасалась, как бы он не простыл, без растительности-то на голове).

– Про всех-то не знаю, госпожа Нарен, – сказал он, наконец. – У одного точно такие были. А другие… нет, не знаю. Особенно-то никто не хвастается, ведь и стащить могут, а поди потом докажи, что это твои!

– А где теперь эти снасти? – поинтересовалась я. – Их прибрал кто-нибудь?

– Да, снимали, а как же, – кивнул староста. – У кого родственники, у кого друзья, это уж само собой.

– Посмотреть бы на них, – сказала я. – Можете узнать, у кого вещички покойных осели?

Пока староста посылал внука за родственниками и приятелями утонувших, я курила и размышляла. Конечно, хотелось бы провести освидетельствование тел еще раз, но… Двоих придется откапывать, а это при промерзшей земле – то еще занятие. Еще трое, считая женщину, лежали пока на леднике, на них я уже взглянула, но ничего не обнаружила. Утопленники, самые обыкновенные. Быть может, маг-эксперт пригодился бы, пока я могла лишь заключить, что явных следов магии (либо применения ведьмовской силы) не наблюдается, тут Анельт не ошибся.

Пока я прикидывала расклад, Анельт закончил снимать свои заклинания и подошел ко мне. Судя по взмокшим кудрям и бисеринкам пота на лбу, вымотался он изрядно. Ну, впредь будет головой думать, прежде чем что-либо предпринимать!

Вскоре вернулся наш маленький посыльный с несколькими взрослыми. Те, похоже, недоумевали, отчего это староста потребовал немедленно явиться, да еще прихватить доставшиеся в наследство от покойных рыболовные снасти! Впрочем, Тарус живо растолковал им, что к чему, и я смогла заняться делом.

– Госпожа Нарен, к чему это? – тихо спросил меня Анельт, пока я рассматривала предъявленные мне снасти. Хм, любопытно… Эта вот недавно починена, и другая тоже. – Ведь магии никакой нет, и…

Я только отмахнулась. Так, интересно…