Фертер пытался очаровать Гюнтера посредством рассуждений о том, что психология не всесильна и что врач может оказать ему в его деле много услуг. Теория эмоций, говорил он, даже хорошо разработанная, не может вылечить бронхит или астму. Гюнтер остался недовольным. Тогда Ханс Фертер произнес резкую обличительную речь против медиков, которые манкируют своими обязанностями, и Гюнтер, наполовину побежденный, наполовину ожесточенный, прекратил наносить визиты по указаниям Фертера, что повысило его репутацию.

Фертер спросил однажды Манфреда, который весьма удивился, не примет ли он в состав коммандос священника. В этих местах священник ценился высоко, богослужения будут иметь среди солдат гораздо больший успех, нежели выступления деятелей искусства.

Затем решили провести первую операцию.

Железнодорожную линию на участке Брянск – Белополье, несмотря на постоянное наблюдение, регулярно выводили из строя. Фертер предложил обезопасить эту линию, имеющую важное значение для доставки подкреплений.

– Над этой операцией следует хорошо поработать. Если Генштаб останется довольным, он, в свою очередь, предоставит вам больше свободы действий. Признайте, что для вас я за родного отца!..

По его сведениям, отряд партизан укрывается, видимо, к юго-западу от Брянска в окрестностях Мили-конца. Он показал им карту местности: сплошные леса и леса. Дорога от Ревн до Навли могла быть короче, но она не принесет никакой пользы. Ведь придется трубить в рожок на каждом километре!

В тот вечер люди немного нервничали. Унтер Байер еще раз осмотрел их оружие и снаряжение. Затем в три часа ночи четыре взвода егерей выступили из Ревн. Подразделение Хайнца Проста шло впереди, отряд замыкали солдаты унтера Байера. Через час отряд достиг лесной поляны.

В пятнадцати километрах отсюда, в густом лесу, располагался лагерь, где укрывался отряд Яковлева. Он не охранялся. Яковлев увел с собой почти всех людей, потому что по разведданным в Брянск должны были проследовать три поезда с боеприпасами, и уничтожение всего этого «железа» было для партизан святым делом.

В главной землянке Василий, молодой рабочий-металлист из Гомеля, поправлял повязку на своей раненой ноге, в то время как Юрий пел, фальшивя, по своему обыкновению, когда возился со старым радиоприемником.

– Ты не будешь делать обход? – робко спросил Василий.

– Да… Перестань надоедать мне с этим… Честное слово, ты сегодня как старая карга… Ребята на железной дороге, а я здесь защищаю типа, который дрейфит…

Василий не ответил. Он подождал еще немного, затем, не обращая внимания на товарища, надел старую куртку и вышел в ночную темноту.

Чувствуя себя неуютно, нервно озираясь вокруг, он отправился на наблюдательный пункт у дороги, по которой пришли его товарищи. Здесь, в отлично замаскированном месте, Василий мог видеть весь партизанский лагерь. Его глаза напряженно всматривались в подлесок, но, несмотря на все внимание, он не заметил три тени, которые стелились по земле у края поляны.

Разведчики коммандос вышли на лагерь чисто случайно, и они, возможно, ушли бы незамеченными, если бы Юрий не вышел в это время позвать товарища.

Василий не двинулся.

Внезапно началась сильная перестрелка, как ему показалось, со всех сторон сразу. Едва Юрий успел отскочить в укрытие, потянуться за оружием, как перед входом взорвалась граната.

Егеря, лежавшие на снегу, решительно поднялись, и взвод Клауса бросился в атаку. И зря. Логово партизан было пустым, лишь тело Юрия выпало наружу из землянки после взрыва. Три взвода немцев немедленно принялись организовывать оборону, как только закончили осмотр лагеря.

Василий не шевелился. Незачем погибать зря. Он медленно вылез из огромного дупла, где был наблюдательный пункт, и пополз к лесу, несмотря на раненую ногу. Он должен предупредить Яковлева.