Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945 - Петер Гостони (2013)

Во время доклада о сложившейся обстановке на фронте кроме Гитлера присутствовали, как обычно, фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Йодль, генерал Бургдорф и ряд младших офицеров. В своем докладе я охарактеризовал группировки вражеских армий и соотношение сил так, как это было описано выше. Работа моего отдела «Иностранные армии Востока» была образцовой и абсолютно надежной. Я уже достаточно долго знал начальника отдела, генерала Гелена, чтобы судить о нем самом, о его сотрудниках, методах работы его отдела и о результатах этой работы. Прежние прогнозы Гелена всегда оказывались верными. Это исторический факт. Гитлер смотрел на вещи иначе. Он объявил сведения, собранные отделом «Иностранные армии Востока», блефом. Он утверждал, что русские стрелковые соединения насчитывают самое большее 7 тысяч человек каждое, а у танковых частей нет танков. «Это самый большой обман со времен Чингисхана, – кричал он, – кто выкопал эту чушь?» После покушения Гитлер с большим размахом неоднократно пытался сам дурачить противника. Он приказывал формировать артиллерийские корпуса, которые в действительности по численности соответствовали бригадам. Формировались танковые бригады, состоявшие из двух батальонов, то есть имевшие численность танкового полка. Противотанковые бригады состояли всего лишь из одного батальона. По моему мнению, такими действиями он только внес путаницу в организацию собственных сухопутных войск, не сумев при этом ввести противника в заблуждение относительно нашей истинной слабости. Его склад ума, становившийся все более странным, видимо, заставил его предположить, что и противник всего лишь пытается ввести нас в заблуждение, возводя потемкинские деревни, и что в действительности русские вообще пока не собираются переходить в серьезное наступление.

Доказательство для этого моего утверждения я получил во время ужина, на котором я сидел рядом с Гиммлером, командующим Резервной армией и начальником вооружений сухопутных войск, одновременно группой армий «Верхний Рейн» (с 29 января 1945 г. – группа армий «Висла». – Ред.) имперским министром внутренних дел, шефом германской полиции и рейхсфюрером СС. В то время Гиммлер очень хорошо осознавал свою значимость. Он считал, что может так же хорошо судить о военных делах, как и Гитлер, и, конечно, намного лучше, чем генералы. «Видите ли, дорогой генерал-полковник, я не верю, что русские вообще начнут наступление. Это все просто огромное надувательство. Данные вашего отдела «Иностранные армии Востока» чрезмерно преувеличены. Они у вас там слишком уж беспокоятся. Я твердо убежден в том, что на Востоке не произойдет ничего страшного». О такую наивность разбивались любые доводы».

Глубокое убеждение или самообман? Лейтенант Вильфред фон Овен, с 1943 года личный референт по прессе Йозефа Геббельса, министра пропаганды и имперского уполномоченного по тотальной войне, так описывает настроение, царившее в доме Геббельса во время встречи новогодним вечером 31 декабря 1944 года:

«Министр провел в кругу своей семьи и нескольких близких друзей прекрасный новогодний вечер, не омраченный никакими роковыми известиями. Он шагнул из старого года в новый, по-видимому, последний год этой войны, в отличном расположении духа, полный надежд и радостных ожиданий. <…>

После ужина, простоту которого (подавали картофельный суп) фрау Геббельс объясняет внезапностью приглашения гостей, мы переходим в ее очень уютный салон, где выпиваем по чашечке кофе. Рудель [полковник люфтваффе, единственный кавалер полного банта Рыцарского креста: с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами] отказывается как от ликера, так и от сигарет. Он известен своим аскетизмом, превосходящим даже самоограничение чемпиона мира по боксу во время упорных тренировок. В противном случае Рудель был бы просто чисто физически не способен добиться таких боевых успехов.