Прибайкальская кадриль - Гуркин Владимир Павлович

Действующие лица:

Саня Арефьев;

Николай Зягинцев;

Лида, жена Николая;

Валя, жена Сани;

Макеевна.

Действие первое

Картина первая

Август месяц — самая замечательная пора прибайкальского лета. Раннее утро. Поют петухи, щелкает бич пастуха, позванивает колокольчиками коровье стадо.

Мимо забора, над которым вздернули головы подсолнухи, заложив руки за спину, вышагивает Саня Арефьев. Сзади хвостиком болтается пустая авоська. Щурясь от яркого солнца, Саня тихонько подсмеивается. Одна из досок забора сдвинулась в сторону, и показались седые кудри Николая Звягинцева.

Николай. Сосед, мативо!

Саня(скакнув от неожиданности). Ой — и! Кто?!

Николай. Здоров! Откуд топаш?

Саня. Чего ты там? Здоров.

Николай. Макевны не видать?

Саня. Где?

Николай. Зыркни — зыркни за угол. Стоишь, как этот, мативо. Погляди Макевну.

Саня. А чего там глядеть? Коров Балабабин прогнал — и все. Пустая улица.

Николай(вылезая из дыры). Напугался, что ль?

Саня. Неожиданно, конечно.

Николай. Гляжу, идет, лыбится. Каку халеру любишься? Закуривай.

Саня. Не курю, знаешь ведь.

Николай(хохотнув). Потому и предлагаю, (Закуривая). Че смеялся-то?

Саня(кивнув на папиросы). Богатый….Папиросы.

Николай. Зять, мативо, Володька снабжат, привозит с городу. Садись.

Присаживается под забором.

Куда в такую рань бегал?

Саня(махнув рукой). Ай…За хлебом.

Николай. Хотты! В семь утра? С девяти хлебный-то!

Саня(удивляясь на самого себя). А я поглядел, вроде скоро девять на часах. Тридцать пять минут, ну и тридцать пять минут. Пришел, жду. Нету никого, тихо кругом. Война, что ли, началась…

Николай. А что, счас запросто.

Саня. Но. Тут Балабабин с коровами… Оказывается, еще только семь. Перепутал, наверно…

Николай. Стрелки, наверно, перерутал.

Саня. Но. Думаю, схожу, чтоб днем не мотаться. Сходил… Там, поди, без пятнадцати семь было, а подумал — тридцать пять девятого.

Николай. Финита, Санька! Старческий маразм! Или как его?

Саня. Но. Марзам.

Николай(сплюнув). Маразм! О! А ты… (передразнивая) марза — ам.

Саня(махнув рукой). Ай. Подумал-то правильно, про его подумал.

Помолчали.

Там кого делал, в чужом-то? (Кивнул в сторону огорода)

Николай(хихикнув). Засада, мативо. Ей я по — другому гаркну… Так гаркну…Не беременна, а родит. Володька, зять, с гаражом затеялся, кирпича навез… У ворот наших. Видел же?

Саня. Дак давно уж навез. И че?

Николай. Гляжу как-то, вроде один рядок меньше стал. А вчерась ставни открываю, и Макевна… Уже в конце улицы наяривает. На горбу мешок, задница выше головы, а тут кирпичок отдельно валяется. Сразу смекнул! (Смеется). Такую кару на нее наложу!

Саня(заглянув за угол забора в улицу). Эй, бежит! Макевна!

Николай(прячась в огороде). Придержи ее! Поздаровкайся подлиннее…А я с тылу (Скрывается)

Появляется Макеевна. Спешит, низко согнувшись под тяжестью мешка.

Саня. Здорово, Макевна! Бог в помощь, что ли?

Макеевна. А-а! Фу на тебя! Напугал, дядь Саня! (Опустила мешок на землю. Отдыхает.)

Саня. Устала?

Макеевна. Потаскай-ка.

Саня. Золото, что ль. тащишь?

Макеевна. А считай что и золото. Стоко хлопот с ими… Забодали.

Саня. С кем?

Макеевна(тараторя). Да вон с кирпичами. Печка на летеней кухне совсем как Бреска крепость — дым из всех щелей. Надо новую класть, а кирпичей нынче поди достань…Достаю, корячусь, а куда денешься… У Звягинцевых тягаю потихоньку. Смотри не выдай меня. Их Володька еще навезет, а мне-то взять неоткуда.

Из проема ловко и безсшумно вынырнул Николай, встал за спиной у Макеевны.

(Взваливая на себя мешок). Дядь Саша, поддень мне там взади…Повыше.