– Вставай! – взревел Балласт.

Фантина, морщась от боли, села. Голова раскалывалась, во рту ощущался вкус крови. Но она молчала. Пока молчала. Продолжала оценивать ситуацию.

Она ожидала, что Балласт поговорит с ней, так сказать, побряцает оружием, прежде чем опустится до насилия. Но он не оправдал ожиданий. Одним ужасным ударом он лишил происходящее всякого налета любезности. За секунду мисс Фантина Делярив исчезла, уступив место Фанни и Крысе.

Фантина тут же забыла уроки хороших манер, забыла все – осталась только одна потребность – выжить. С этой потребностью вернулись и дерзость, и твердая уверенность в собственной непогрешимости, которые на этом дне были оружием не хуже ножа.

Особенно если у нее это единственное оружие.

– Где мой сын? – взревел Балласт.

Фантина презрительно прищурилась.

– Что?

– Мой сын! Вобла! Я видел, как он садился к вам в карету, с тех пор домой он носа не показывал. Либо вы приводите его ко мне, либо я перережу тебе глотку от уха до уха.

– Ты все равно меня убьешь, – пробормотала она. – И, кроме того, я не знаю, где твой сопляк.

На этот раз она была готова к его удару. Успела уклониться, и удар пришелся по касательной, на ее вспухшей щеке появился еще один синяк.

Леди Анна никогда не простит, что она допустила подобное.

Фантина нахмурилась от этой неуместной мысли, а потом отмахнулась от нее. Вероятно, в конечном счете это и есть ответ.

– Эй! Поосторожней с лицом! – воскликнула она, театрально потирая щеку. – Леди Анна, – Фантина с трудом заставила себя говорить правильно, – леди Анна будет возмущена, если я появлюсь у нее в таком виде.

Балласт недоуменно уставился на нее. А потом неожиданно злобно рассмеялся.

– Вы только послушайте Крысу, парни. Похоже, она считает себя правящей королевой Англии.

– Нет, не считаю, – мягко возразила Фантина, вставая и разглаживая платье. – Но меня скоро представят при дворе. – И, чтобы Балласт не успел отпустить в ее адрес свои комментарии, она пристально посмотрела на него. – И Воблу представят, если ты сохранишь мне жизнь.

Это было ошибкой. Ей следовало продолжать делать вид, что она понятия не имеет, где Вобла. В конце концов, существуют десятки причин, по которым может исчезнуть в портовых трущобах юный шалопай. Но было слишком поздно, и теперь ей предстояло познать гнев Балласта.

– Где Вобла? – прорычал он. Потом опять замахнулся, но Фантина уже была готова. Нырнув ему под руку, она прыгнула на одного из головорезов Балласта. Он совершенно не ожидал нападения, поэтому и не сопротивлялся. Он только отошел в сторону, и она упала прямо лицом на кипу одежды Крысы.

Она схватила нож.

– Вставай! – закричал Балласт, перемежая свою речь нецензурной бранью.

Фантина встала, выставила впереди себя нож. Она не тешила себя иллюзиями, что ей уже ничего не грозит, ибо понимала, насколько трудно противостоять маленькой хрупкой женщине четырем громилам. Однако нож по меньшей мере удержит Балласта от того, чтобы он ее бил.

И даст ей время воззвать к его разуму.

– Да, Балласт, твой сын у меня. Он изучает греческий, латынь и манеры за столом. Его учат говорить, одеваться и читать по-французски. Сейчас он строит свое будущее, лучшее будущее – ты о таком не мог и мечтать.

– Я тебе не верю! – взорвался Балласт, наступая на нее. – Что ты с ним сделала? Ты его убила? Он хотел отбить тебя у твоего глупого лорда? Поэтому?

– Он живой! – Фантина почти кричала. – И собирается поступить в Харроу!

– Не ври мне! – взревел он. – Ему никогда не попасть в Харроу, и мы с тобой прекрасно это знаем!

Он остановился, его лицо побагровело от ярости. Фантина только крепче сжала нож, но не стала его использовать. Она все еще надеялась урезонить Балласта.

– Он поступит в Харроу. Скоро ты получишь от него письмо. Клянусь!