Абсолютная память - Балдаччи Дэвид

Мимо прошли двое молодых людей. Замечено, записано. Один старше, крупнее, альфа, второй — подпевала, чтобы было кого шпынять и посмеиваться. Следом Декер отметил четырех детей, играющих в парке через дорогу. Возраст, категория, серийный номер, ранг и иерархия — все выстроено уже к шести годам, как у стаи волков.

Сделано.

Следующий номер — женщина с собакой. Немецкая овчарка. Не старая, но с больными бедрами. Вероятно, дисплазия, часто встречается у этой породы. Занесено в каталог. Мужчина треплется по смартфону. Костюм от «Зегны», на туфлях с тонкой подошвой буква G — «Гуччи». На левой руке золотой браслет с камушками, похож на кольца Суперкубка.[1] На правом запястье часы «Зенит» за четыре тысячи долларов. Для профессионального спортсмена низковат и плохо сложен. Для типичного наркоторговца слишком хорошо одет. Возможно, менеджер хедж-фонда, продажный адвокат или застройщик. Отложено в памяти.

На другой стороне улицы закатывают в специальный микроавтобус пожилую женщину в инвалидной коляске. Ее левая половина не работает, паралич лицевого нерва, тоже слева. Инсульт. Задокументировано. У ее сопровождающего небольшой сколиоз с плоскостопием. Отпечатано.

Амос Декер замечал все это и многое другое, а его разум сортировал увиденное. Делал выводы, те или иные. Временами предполагал. Иногда догадывался. Все это ничего не значило — он занимался этим, чтобы занять время, пока ждет. Все равно как считать цвета. Просто чтобы занять время.

Он лишился дома — изъятие банком. Их с Кэсси зарплат едва хватало на платежи. Одна его зарплата — полная безнадега. Амос пытался продать его, но кто же захочет жить в доме, залитом кровью?

Несколько месяцев он снимал квартиру. Потом комнату в мотеле. Затем, когда у него поменялась ситуация с работой, он переехал на диван друга. Когда друг стал менее дружелюбным, Декер перебрался в приют для бездомных. Когда финансирование приюта сдулось и тот закрылся, Декер «разменялся» на спальный мешок в парке. Потом, когда мешок износился, а копы стали вытряхивать бездомных из парка, — в картонную коробку на парковке.

Амос упал на самое дно. Обрюзгший, грязный, заросший, с дикой бородой, он выглядел как человек, который живет в какой-нибудь пещере и замышляет заговор с инопланетянами. Декер и вправду был таким, пока однажды утром не проснулся на парковке «Уолмарта», глядя на логотип «Джорджия-Пасифик» внутри картонной коробки, и испытал захлестывающее душу прозрение: увидь его сейчас Кэсси и Молли, им было бы чудовищно стыдно.

И потому он почистился, поработал там и сям, занимаясь всякими странными делами, пока не сэкономил пару долларов, перебрался в комнату в «Резиденс Инн» и вывесил свою табличку частного детектива. Он брался за все дела, которые попадались; по большей части не доходы, а расходы, работа за так, но это было что-то. А ничего большего ему не требовалось.

Это было бессмысленное существование, но, по правде говоря, он и сам был бессмысленным. Борода все еще была густой, волосы — спутанными, лишний вес тоже никуда не делся, но теперь он носил довольно чистую одежду, да и душ принимал, иногда даже пару раз в неделю. И больше не жил в коробке. По его мнению, прогресс всегда следовало измерять в дюймах, особенно когда твоих успехов не хватает не только на ярды, но даже на футы.

Декер прикрыл глаза, отсекая наблюдения последних минут, хотя картинка все равно оставалась на месте, будто киноэкран изнутри век. Она всегда будет там. Ему часто хотелось забыть то, что он только что видел. Но все, попавшее ему в голову, записывалось несмываемым маркером. При нужде он мог вызвать эти воспоминания, а иногда они выскакивали сами. Первое было полезным, второе бесконечно раздражающим.