Она фыркнула. Он вел себя не как напыщенные особы королевской крови, которых она знала раньше, и, когда взял ее руку и повел на пустой танцпол, не запротестовала. Он оказался лучшим танцором, чем уверял, и Порция скользила по полу в его объятиях, сознавая, что все в зале смотрят на них.

– Мы танцуем одни, – прошептала она.

Он улыбнулся. Белоснежные зубы блеснули на фоне золотисто-коричневой кожи. Он высок и неотразим и очаровал Порцию, когда смотрел ей в глаза так, словно в мире существовала она одна. Это так лестно!

– Не волнуйтесь. Другие гости присоединятся к нам после первого танца короля. Это традиция.

– В таком случае для меня большая честь стать вашей избранницей.

– Как я мог не выбрать вас, если вы мне подмигнули?

Он держал ее с видом собственника и говорил властно, словно был королем всю жизнь.

– Это был тик.

– Предпочитаю верить, будто вы мне подмигнули.

– Да, ваше величество.

Он снова улыбнулся и закружил ее как пушинку, а когда танец кончился, не выпустил ее руки.

– Прогуляетесь со мной?

– Хотите покинуть собственный праздник?

Он пожал плечами и, казалось, совсем не встревожился.

– Это был долгий памятный день. Неплохо бы немного отдохнуть.

Порция не могла ему отказать. И подышать свежим воздухом показалось хорошей идеей. Ее пригласили на празднество из-за титула, игнорировать столь высокую честь просто неслыханно. Бабушка обмолвилась, что ее отец и мать страстно желали, чтобы она оставалось верной своему королевскому роду, даже если будет строить собственную жизнь и карьеру. Поэтому она распределяла время так, чтобы почтить желание усопших родителей. Пусть у нее недостаточно времени, но она надеялась, что они бы гордились ею.

Они молча вышли в пустое фойе.

– Здесь есть сад, где мы могли бы посидеть.

Он открыл дверь, которую, по ее мнению, имеют право открывать только королевские особы. В лицо ударил порыв осеннего холодного воздуха. Хуан-Карлос без колебаний снял смокинг и накинул ей на плечи.

– Лучше?

– Да, спасибо.

Она стянула лацканы, но не убрала руки, отойдя подальше от искушающих объятий короля. Его темные глаза следили за каждым ее движением. А когда он коснулся ее, сердце заколотилось так, как не случалось очень-очень давно.

Он повел ее в сад, окруженный решетками, увитыми лозами.

– Хотите присесть?

– Да, пожалуй.

Она уселась на изящный плетеный диванчик на двоих. Он устроился рядом. Остро ощущая ширину его плеч и запах кожи, она находила нового короля Алмы слишком привлекательным.

– Здесь так мило. Тихо, – заметила она. – Вы, должно быть, устали.

– Но и воодушевлен тоже. Если это имеет для вас хоть какой-то смысл.

– Имеет. Если я ищу для клиента произведение искусства, могу работать по шестнадцать часов в сутки, но всегда безумно возбуждена, когда его нахожу.

Он, словно недоумевая, свел брови.

– Я искусствовед, – пояснила она. – Помогаю коллекционерам пополнять коллекции.

– Впечатляюще. И вы работаете в вашей стране?

– Мои офисы недалеко от Лос-Анджелеса и Нью-Йорка. Я не живу в Сэмфорстенде.

– В свое время я тоже работал в Майами и Нью-Йорке, но теперь моим постоянным домом будет Алма. Мой долг – оставаться здесь. Я привыкну. Страна прекрасна, так что трудностей с этим не предвидится.

– Простите, ваше величество, – раздался чей-то голос.

– Да?

Хуан-Карлос повернулся.

– Простите, что прерываю вашу беседу, но канцлера Бенуа срочно вызвали, и он настаивает на том, чтобы лично попрощаться с вами. Он ждет в комнате напротив приемной.

– Хорошо, спасибо. Пожалуйста, передайте канцлеру, что я скоро с ним увижусь.

Мужчина коротко кивнул и отошел.

– Похоже, меня призывают обязанности. Простите.

Он встал и протянул руку.

– Пожалуйста, оставьте мне сегодня еще один танец. Я хочу узнать больше об искусствоведении.