– Мы хотим докопаться до сути, – с жаром сказал Близнец. – Скорпион до того меня извел, что сегодня утром я проснулся, вцепившись в глотку самому себе. А это уже край, когда человек душит себя самого во время сна.

– Ну а нам что делать? – спросил Скорпион.

– Затаитесь поглубже и не высовывайте носа без крайней необходимости, – сказал Навин. – Если ваш парень узнает, где он остановился, дайте знать Лину. Или оставьте для меня записку в Натрадж-билдинг, на Меревезер. Навину Адэру.

Какое-то время зодиакальные Джорджи молча смотрели друг на друга, потом на Навина и под конец на меня.

– Недурной план действий, – сказал я, на прощание пожимая руку Близнецу.

Денег, которые я ему дал, должно было хватить на хорошие дозы как минимум двух из числа их любимых наркотиков, а также на несколько спокойных дней в дрянном отеле, на получение чистой одежды, наверняка вновь застрявшей в прачечной из-за неуплаты, и вдобавок на бенгальские сладости, к каковым они питали слабость.

Зодиакальные Джорджи ввинтились в плотную толпу; при этом Скорпион втягивал голову в плечи и старался прикрыться своим лондонским тезкой.

– Есть какие-нибудь мысли на сей счет? – спросил я у Навина.

– Сдается мне, это законник, – ответил он не слишком уверенно. – Ну да там поглядим, что за гренок выпрыгнет из тостера. Гарантировать результат не могу. Не забывай, что в сыскном деле я еще дилетант.

– Дилетант – это тот, кто не знает, чего делать нельзя, – сказал я.

– Недурно. Это цитата?

– Да.

– Чья именно?

– Одной женщины.

– Могу я с ней познакомиться?

– Нет.

– Прошу тебя.

– Да с какой стати? У тебя особый интерес к труднодоступным людям?

– Это ведь слова Карлы, верно? «Дилетант – это тот, кто не знает, чего делать нельзя». Мило.

Я остановился и подступил к нему почти вплотную.

– Давай уговоримся, – сказал я. – Отныне ты никогда не будешь при мне упоминать Карлу.

– Это совсем не похоже на уговор, – сказал он, беззаботно улыбаясь.

– Рад, что ты понял… Однако мы ведь собирались выпить, помнишь?

Вскоре мы вошли в пропахший пивом и карри зал «Леопольда». Здесь как раз наступил период относительного затишья перед вечерним наплывом туристов, наркодилеров, спекулянтов, рэкетиров, актеров, студентов, гангстеров и хороших девочек, охочих до плохих мальчиков. Очень скоро эта публика заполонит пространство под широкими арками, будет шуметь, есть-пить и в рулеточном угаре ставить на кон свои души за всеми тридцатью столами «Леопольда».

Это было любимое ресторанное время Дидье, которого почти всегда можно было застать здесь в послеобеденные часы. Вот и сейчас я увидел его сидящим в одиночестве на своем обычном месте: за столиком у дальней стены, откуда хорошо просматривались все три входа в зал.

Он читал газету, развернув ее во всю ширь.

– Я хренею, Дидье! Газета в твоих руках! О таких вещах надо предупреждать людей заранее, чтобы их не хватил удар.

Я повернулся к официанту, которого завсегдатаи в шутку прозвали Свити – Сладенький. Он целенаправленно ковылял мимо нас, и розовый бейджик с его настоящим именем болтался в такт ковылянию.

– Что с тобой сегодня, Свити? Разве ты не должен был вывесить на улице перед входом предупреждающий знак или типа того?

– Жопа твое рыло, – ответствовал Сладенький и языком передвинул спичку из одного угла рта в другой.

Дидье отложил газету и встал, чтобы меня обнять.

– Я гляжу, ты легко переносишь эту жару, – заметил он и, отодвинувшись на длину рук, оглядел меня с тщательностью, достойной судмедэксперта. – У тебя какой-то каскадный вид. Я правильно выразился? Как говорят о том, кто подменяет звездного актера и получает за него все шишки?

– Правильно сказать «каскадерский», но я согласен и на «каскадный». Позволь представить еще одного каскадного человека: Навин Адэр.