Агнесса смотрит, как Рене ведет де Ришмона к катафалку матери. Да, шрамы коннетабля действительно выглядят ужасно, они придают ему такой устрашающий вид, что иной человек на его месте предпочел бы скрыть их под маской. Но королева Иоланда добилась его присутствия при дворе – и это было заслуженно, учитывая его выдающиеся военные способности и преданность. Если бы старая королева не предупредила Агнессу о его шрамах – возможно, девушка не смогла бы не отвести глаз при виде его лица и выдержать его взгляд.

Кто-то из гостей заходит в часовню, кто-то выходит из нее. Четыре рыцаря в доспехах стоят по сторонам открытого гроба, склонив головы. Перед каждым из них – высокий, тяжелый бронзовый подсвечник со свечами, которые наполняют комнату нерезким слабым светом. Других источников света в зале нет, пол застелен травой, от которой идет едва уловимый приятный аромат. Де Ришмон перед катафалком опускается на одно колено, склоняет голову, кладет руку на сердце в знак своего молчаливого уважения и скорби.

Гости прибывают и прибывают. Рене и Изабелла обмениваются парой слов с каждым из них. Агнесса все так же следует за Изабеллой на шаг позади, и наблюдает за всем, готовая исполнить любое ее указание. Она вспоминает, как королева Иоланда рассказывала, что ее обожаемый супруг учил ее правильно понимать свои обязанности и исполнять их, потому что она королева и должна посвятить всю свою жизнь королю и стране. Только однажды она позволила себе возразить ему в чем-то, касающегося воспитания детей, и он наградил ее таким взглядом, что она немедленно замолчала и опустила глаза. И с тех пор она всегда и во всем с ним соглашалась и поддерживала во всем, независимо от собственных убеждений или сомнений. Это был весьма поучительный урок.

В толпе вновь прибывших Агнесса замечает знакомое лицо – она помнит его по временам, проведенным при дворе в Неаполе, где он бывал частым гостем. Это еще один протеже королевы Иоланды, Жак Кер, друг и спаситель Изабеллы и Рене. «Это крупнейший магнат в Бурже, король среди купцов, если можно так выразиться, – так говорил о нем Рене в Неаполе. – И несмотря на свое скромное происхождение, достоин самого глубокого уважения!»

Именно Жак Кер рекомендовал Рене остановиться во Флоренции по пути из Неаполя, чтобы встретиться с Козимо ди Медичи, который продемонстрировал ему всю красоту и славу своего города. И теперь Рене может с полным основанием сказать, что этот купец является его другом.

– Жак, как чудесно, что сегодня вы приехали к нам в Анжер! Я у вас в неоплатном долгу за то, что вы помогли нам бежать из Неаполя на ваших кораблях! – Рене говорит громко, через весь зал, чтобы все слышали и аплодировали купцу. – Я с самого детства знал, как высоко моя мать вас ценила и как всегда рекомендовала вас королю. – Жак Кер низко кланяется, а когда поднимает голову – Рене удостаивает его объятия, что король редко проделывает в отношении простолюдина. Но этот человек очень много сделал для королевской семьи. Затем Рене произносит чуть тише: – Когда-нибудь я найду способ отблагодарить вас, дорогой Жак, за то, что вы послали за нами свои суда. А особенно – за Изабеллу и ее свиту. И за себя самого. Когда я наконец взошел на борт, ваш капитан рассказал мне, что ваши быстрые галеоны, вооруженные до зубов, несколько недель болтались в Неаполитанском заливе, притворяясь торговыми судами и будучи готовыми к любому повороту событий. Я понятия не имел об этом. Но вы были мудрее и предусмотрели, что нам придется бежать.