О том, что семья Петт продала предприятие дочерней компании одной крупной химической компании, ожесточенно с нами конкурировавшей, мы узнали лишь тогда, когда по отделам стали ходить люди, которых мы никогда раньше не видели, расспрашивая о денежных потоках и производственных издержках. Мне бы еще тогда следовало догадаться, к чему идет дело. Но человеку это не свойственно, не правда ли? Вместо этого мы с головой уходим в работу, стараясь ничего не замечать. А в ней недостатка не было, заказов у нас было невпроворот, отчего все это становится еще горше.

Я снова натянул куртку, сгреб то немногое, что принадлежало лично мне, и закрыл дверь, оставив за ней почти пять лет своей жизни. Даже попрощаться не с кем в пустых коридорах, только на входе сидел охранник, которого я никогда раньше не видел.

Никогда в жизни мне не приходилось искать работу. Никогда я не был безработным. Я просто пошел по стопам отца. Он работал в «Петт и Полдис» с тех пор, как демобилизовался со службы во флоте в 1956 году, и, поскольку я знал, что работа у меня будет, большую часть своего свободного времени я проводил под парусом, отправляясь из Блэйкни исследовать залив Уош и побережье Норфолка. Это после того, как мы переехали из северного района Кингс-Линна в Клэй[15], и когда я окончил школу, пошел учеником на парусное судно, потом был зачислен в команду для участия в кругосветной регате «Уитбред».

Мне повезло. Работа в «Петт и Полдис», на которую я с уверенностью рассчитывал, послужила для меня чем-то вроде страховки в моих жизненных начинаниях. А теперь эта страховка внезапно исчезла, и я обнаружил, каким жестоким может быть этот мир. Университетского образования я не получил, а в сфере консервации древесины, похоже, везде сокращались штаты — кругом постоянно говорили об оптимизации производства, и я встречал увольняемых, большинство из которых, как и я, не имели дипломов.

И только занятые в продажах, особенно те, кто помоложе, относительно легко смогли перепрофилироваться. Это я выяснил примерно через месяц после того, как была закрыта «Петт и Полдис». Наш менеджер по продажам Джулиан Твейт, этот полный кипучей энергии экстраверт из Йоркшира, живущий неподалеку от нас в Уизенхэм-Сейнт-Питер, предложил нам всем встретиться и посидеть где-нибудь в центре Кингс-Линна. Обменяться новостями, информацией и связями, как сказал он. Мысль была хорошей, и мы были обязаны за нее исключительно его сердечной доброте, поскольку сам он, по всей видимости, без всяких затруднений переключился с пропиток для дерева и специальных красок на масла и смазки. Почти пятьдесят человек из семидесяти девяти сотрудников «Петт и Полдис» пришли в «Мейденз Хэд» на Рыночной площади, из них лишь четырнадцать нашли новую работу. Наибольшие трудности с обустройством испытывали рабочие из производственных цехов и служащие из старого офиса фирмы.

Уже через несколько дней после того, как я был уведомлен об увольнении, я стал обдумывать два возможных варианта. Оба они лишали меня покоя и долго не выходили из головы. Первый состоял в том, чтобы продать мою лодку, взять ссуду на большую моторную яхту футов тридцать пять — сорок в длину, на которой проводить платные прогулки в качестве шкипера. Второй вариант — открыть собственную консалтинговую компанию по консервации древесины. Обе эти идеи были настолько волнующими, что я лежал по ночам без сна, строя планы, а зачастую и просто мечтая. Именно в тот вечер в «Мейденз Хэд», общаясь со своими товарищами по несчастью, так и не нашедшими новой работы, я принял окончательное решение.