У чуда из ослепительно-белого атласа в стиле прошлого века были широкие белые фижмы и тугой корсаж. Рона знала, что этот наряд подчеркивает красоту ее изящной фигуры. Она произведет фурор, и в свои девятнадцать Рона была достаточно молода, чтобы получить от этого истинное удовольствие.

Вошла ее мать. Она была одета как королева Елизавета и имела соответствующий неприступно-властный вид, но лицо ее совсем не по-королевски засияло от счастья, когда она увидела дочь.

– К тебе никто и подойти не посмеет, милая! – восхищенно воскликнула она. – Какие украшения ты хочешь надеть к этому платью?

– Думаю, жемчуг, – сказала Рона, показывая ожерелье.

– Хм! Очень мило, – с сомнением в голосе произнесла миссис Траффорд. – Но мне кажется, с бриллиантами будет лучше.

Она открыла черную коробочку, которую принесла с собой, и показала дочери тяжелое бриллиантовое колье. Оно состояло из трех нитей изумительной красоты и, безусловно, стоило невероятно дорого. Кроме колье в коробочке лежали серьги и браслет.

Рона ахнула:

– Мама! Да как же я смогу их надеть? Они же ваши.

– Я хочу увидеть их на тебе, дорогая. Ты в них будешь очаровательна.

– Но леди Харрис говорит, что незамужние девушки не должны носить бриллианты, в крайнем случае какой-нибудь скромный кулон, не более.

В доме Траффордов слова леди Харрис обычно считались истиной в последней инстанции. Она была женой рыцаря и превосходно разбиралась во всех тонкостях великосветской жизни, что было немалым достижением в глазах родителей Роны, которые не имели титула. Но сегодня мать Роны изменила свое мнение.

– Я не думаю, что нам нужно слишком серьезно относиться к мнению леди Харрис, дорогая. Я, например, точно знаю, что ее вовсе не пригласили на бал герцогини Вестминстерской. А нас, как видишь, пригласили. Там будет королевская семья, и нам нужно показать себя с наилучшей стороны.

– Скорее со стороны своего большого кармана, – шутливо вставила Рона.

– Прошу тебя, моя дорогая, не говори так. Это ужасно вульгарно. Не хочу больше слышать о леди Харрис! – твердо продолжила миссис Траффорд. – Сегодня в Вестминстер-хаусе ее не будет.

– Но пригласили бы нас в Вестминстер-хаус, если бы папа не был так богат? – спросила Рона.

Мать всплеснула руками.

– Юная леди не должна задаваться такими вопросами, – строго сказала она. – Все, больше ни слова. Ты наденешь бриллианты и затмишь всех женщин на балу.

– Хорошо, мама, – смиренно потупилась Рона.

– Ты всегда всех затмеваешь, – с нежностью в голосе прибавила миссис Траффорд. – Ты же у нас в этом сезоне первая красавица. Только подумай, Вестминстер-хаус!

– Ах, как мне хочется его увидеть! Говорят, там собраны великолепные картины.

– Ты будешь слишком много танцевать, и тебе некогда будет разглядывать картины. Кто знает, что случится сегодня?

– А что, сегодня должно случиться что-то особенное?

Миссис Траффорд приложила палец к губам.

– Скажем так, тобой очень заинтересовался один молодой человек.

Это известие заставило Рону слегка нахмуриться. Перебрав в голове всех молодых людей, с которыми она успела познакомиться во время своего блистательного сезона, девушка не смогла вспомнить никого, кто хоть немного заинтересовал бы ее. Рона подумала, что картины, о которых она читала, вещь куда более достойная внимания, чем какой-нибудь обычный молодой человек. Мужчины постарше казались ей более умными и, несомненно, обладали куда более широким кругозором.

– Ты не спрашиваешь, кто это? – с лукавой улыбкой произнесла мать. – Впрочем, ты и сама можешь об этом догадаться. Он так настойчиво проявлял к тебе интерес, да и ты, я заметила, была совсем не против его общества.

Поскольку Роне так и не удалось припомнить, чтобы кто-то из молодых людей был слишком уж внимателен к ней, она осталась в неведении.