У меня, Ватсон, уже не было сомнения в том, что во всем этом деле была только одна тайна, а не три. Я был убежден, что если бы мне только удалось понять значение «Мёсгрэвского обряда», то в руках у меня оказалась бы путеводная нить, которая привела бы меня к открытию истины о дворецком Брёнтоне и горничной Хоуэльс. Поэтому-то я и решил приложить все свои старания к тому, чтоб узнать, почему Брёнтон стремился изучить старинную формулу. Очевидно, потому, что заметил то, что ускользнуло от внимания целого ряда поколений помещиков и что обещало ему какие-то личные выгоды. Что же это было и как оно повлияло на его судьбу?

При чтении «обряда» мне стало вполне ясно, что измерения относятся к какому-нибудь месту, о котором упоминается в документе, и что если бы нам удалось найти это место, мы напали бы на след тайны, которую предки Мёсгрэвов нашли нужным облечь в такую странную форму. Для начала нам были даны два проводника – дуб и вяз. Что касается дуба, то найти его было очень легко. Прямо перед домом, по левую сторону дороги, ведущей к подъезду, стоял патриарх между дубами – одно из великолепнейших деревьев, каких мне когда либо доводилось видеть.

– Существовал этот дуб во время составления вашего «обряда»? – спросил я, когда мы проезжали мимо.

– Он стоял здесь, вероятно, во время завоевания Англии норманнами, – ответил Месгрэв. – Он имеет 23 фута в обхвате.

Итак, одно из моих предположений оказывалось верным.

– Есть у вас старые вязы? – спросил я.

– Вот там стоял очень старый вяз, но десять лет тому назад его разбило молнией, и мы спилили его ствол.

– Вы можете найти это место, где стояло это дерево?

– О, да.

– Других вязов нет?

– Старых нет, но много молодых.

– Мне бы хотелось видеть место, где рос этот вяз.

Мы приехали в шарабане, и мой клиент тотчас же, не заходя в дом, повел меня на опушку лужайки, где стоял прежде вяз – почти на половине пути между дубом и домом. Мои исследования, по-видимому, шли успешно.

– Я полагаю, невозможно определить высоту этого вяза? – спросил я.

– Могу сразу ответить на этот вопрос. Он был высотою в 64 фута.

– Каким образом вы знаете это? – с удивлением спросил я.

– Когда мой старый учитель давал мне, бывало, задачу по тригонометрии, то она всегда касалась измерения вершин. Мальчиком я измерил каждое дерево и каждое строение в нашем поместье.

Это была совершенно неожиданная удача. У меня уже оказывалось больше данных, чем я мог ожидать за такое короткое время.

– Скажите, пожалуйста, – спросил я, – ваш дворецкий не предлагал вам никогда подобного вопроса?

Реджинальд Мёсгрэв с изумлением взглянул на меня.

– Теперь, когда вы напомнили об этом, я действительно припоминаю, что Брёнтон спрашивал меня несколько месяцев тому назад о высоте этого дерева. Они с грумом поспорили из-за этого.

Можете себе представить, Ватсон, как приятно мне было слышать эти слова. Ведь таким образом оказывалось, что я на верном пути. Я взглянул на солнце. Оно стояло низко на небе, и я рассчитал, что менее чем через час оно будет стоять как раз над вершиной старого дуба. Тогда было бы исполнено одно из условий, упомянутых в «обряде». А тень от вяза должна была означать крайнюю точку тени, иначе говорилось бы о тени от ствола. Значит, мне следовало определить, куда падет конец тени от вяза, когда солнце станет как раз над дубом.

– Ведь это же трудно было сделать, Холмс, когда вяза уже не существовало.

– Я знал только одно: если Брёнтон мог сделать это, то могу и я. К тому же это было вовсе не так трудно. Я пошел с Мёсгрэвом в его кабинет и сделал колышек из дерева, к которому привязал длинную веревку с узлом на каждом ярде. Затем я взял удочку в шесть футов и пошел со своим клиентом к тому месту, где прежде стоял вяз. Солнце как раз освещало вершину дуба. Я воткнул колышек в землю, наметил направление тени и измерил ее Она оказалась длиною в 9 футов.