Меня атаковывали так изощренно, что спустя несколько минут, я была в многочисленных порезах. Но я держалась, чертя в воздухе одну защитную руну за другой. Все что я могла — это отбиваться, но не победить — этот бой был заведомо проигран. Девчонка под личиной юноши и могущественный лич.

«Что я могу сделать? Только умереть и восстать такой же сильной, как и он…», — промелькнула в моей голове мысль, когда на кладбище с лязгом мечей ворвались Юро, Крабат, Матиас и Джиневра, а за ними стояли Корвин, Рианнон и еще несколько самых сильных некромагов и боевиков. Однокурсники с ужасом взирали на меня и лича, но боевики уже сотворили магические щиты, а некромаги приготовились атаковать.

— Сколько невинных душ пришли ко мне, — Галатея улыбнулась, хищно глядя на свой «обед». — Я с удовольствием полакомлюсь вашим светом.

— Не позволю, — прошипела я и проткнула свое сердце кинжалом.

Я услышала вскрики друзей, в их глазах стоял ужас вперемешку с удивлением.

Первый, второй удар и мое сердце замерло — я упала на землю, и в моих аметистовых глазах отразились звезды.

Дочь семьи Некроманцер умерла.

Глава 17

Юро с Крабатом стояли в столовой, общались с друзьями и ни о чем не волновались, пока в щиколотку оборотня не впилось что-то острое и маленькое. Он охнул от боли и дернул ногой. На полу сидел лисенок.

— Погляди, нынче любая животина будет кусать оборотня! Видать, после испытания, ты совсем растерял волчью сущность, никто тебя не боится! — Юро хлопнули по плечу, поднимая на смех.

Оборотень с остервенением оторвал от ноги зверя вместе с куском от штанов и поднял на уровень своих глаз.

— Ты откуда здесь взялся, блохастый?

Но вместе с лисом перед глазами студентов вспыхнул алый шар с голосом Диаваля Некроманцера:

— Лич, на кладбище лич. На помощь! — шар потух, а в ушах Юро стоял спокойный голос Диавалии.

— Тревога! Лич на кладбище! Это не шутка! — заорал Юро и бросился в свою комнату.

К большому удивлению оборотня, боевики вмиг протрезвели, по такому поводу никто бы не осмелился шутить. Самые сильные схватились за оружие и бросились на кладбище.

Никого из старших не было, все пятикурсники давно покинули стены Виверны.

Крабат и те, у кого были родители или родственники в инквизиторах, отправили магические вестники с призывом о помощи. Никто не верил, что у них получится спастись. Группа третьекурсников против сильного лича…

Но на кладбище их ждал не монстр, а Галатея со странным черным ртом, облизывающая свои губы и изрезанный Диаваль. Парень едва стоял на ногах, лицо было залито кровью, при виде друзей и того, что им грозит опасность, Некроманцер вонзил в свою грудь некромантский кинжал.

Крабат с Юро дернулись к нему, но были отброшены сильным порывом тьмы. Крабат почувствовал, как его насквозь пронизывают ледяные иглы загробного мира, того места, откуда явился лич. Каждый из них это почувствовал, вдоль земли стелился туман, пахло разложением и болотом, тела Диаваля не было видно. На них надвигался лич в облике Галатеи. Их расшвыряло, как щенков. Крабат был единственным, кто мог полностью слиться с мраком, и он сделает это, даже если его разумом завладеет одержимость.

— Крабат — не смей… — зашептал знакомый, но почему-то женский голос.

Их окружил защитный купол, все переглядывались, пытаясь понять, кто его создал, когда из тумана, подобно призраку выплыл Диаваль.

С каждым шагом, черты его лица менялись, мужская фигура преобразилась в женскую и Крабат понял, кем на самом деле был Некроманцер. Не сын, а дочь Варлока!

— Не может быть… — прошептал он, коснувшись ладонями защитного купола.

— Вот значит, как, недооценил я Варлока. Превратить собственную дочь в сына, должно быть, он сильно боялся тебя потерять, — лич рассмеялся.