Сисси повернулась к Джанель, надеясь, что хоть той достанет проницательности понять ее взгляд. «Не думай, что статус любовницы мэра даст тебе доступ к драгоценным архивам Кетл-Ноба; не думай, что мы подчинимся Кэмпбеллу; даже не мечтай обратить в прах нашу глупую легенду!»

Конечно, вслух это произнести Сисси не могла. Горькая правда заключалась в том, что какая-то частичка ее все же верила в этот сентиментальный бред. В глубине души Сисси полагала, что ей суждено встретить свою истинную любовь именно здесь. Она часто представляла, как однажды этот самый порог пересечет прекрасный незнакомец, который завладеет ее сердцем раз и навсегда.

Какая же она глупая!

И кого ей в этом винить? Отец Сисси, доктор философских наук, был библиотекарем, а мать – писательницей с Аппалачей, которая в один прекрасный день отправилась в исторический город ради новых знаний, но была соблазнена юным Роджерсом.

Сейчас оба живут в Англии, занимаются исследованиями, преподают в Кембридже и ждут внуков. Сисси знала: мать хотела бы, чтобы она переехала к ним в Англию. «Знаешь, я пишу диссертацию по «Винни-Пуху» Алана Милна. Ты слышала, что он уехал в Кембридж?» – спросила она как-то на днях, и Сисси не сомневалась, что вопрос был с намеком.

Сисси боялась, что ей до конца дней придется коротать ночи в одиночестве из-за того, что легенда отомстит ей за неверие. Она уже представляла, как медленно стареет за стойкой, которая прежде была приемной тату-салона, а еще раньше – барной, не имея ни детей, ни внуков.

«Библиотекарь – старая дева». Как это типично. Однако век уже не тот – современные библиотекари ни в чем не отстают от продвинутой молодежи.

– Так что готовься, – сказала Джанель. – Переезда не избежать.

Эти люди просто возьмут и отнимут у нее любимое место.

– Не следует так торопиться, – еле слышно протянула Сисси, а мысленно воскликнула: «Только через мой труп!» – отчаянно, голосом загнанного зверя, похожим на вопль из самых глубин ада.

Но нет, подобного выражения эмоций позволить себе она не могла. Роджерс всегда должен оставаться спокойным и рассудительным. Исключение составляла лишь Нана. В этом отношении она была словно из каких-то древних забытых времен, вероятно из самого Средневековья.

– Сьюзи… – начал Бун.

– Сисси.

– Да, Сисси…

Поздно. Он мэр. И то яблоко ей дал он. Ему стоило бы постыдиться. Сколько человек было в их выпускном классе? Семьдесят пять? И все они двенадцать лет учились вместе, или по крайней мере большинство из них, так что можно было хотя бы запомнить ее имя.

Едва не спотыкаясь, она прошла мимо Буна и Джанель к столу и с грохотом уселась, устремив взор на входную дверь, почувствовав себя очень одинокой.

Если ее родственная душа все-таки посетит эту библиотеку, то сейчас для этого самое время. Особенно учитывая, что времени осталось в обрез.

Глава 2

Когда Сисси Роджерс смотрела на Буна своими ярко-голубыми глазами, которые напоминали ему ослепляющие огоньки ламп, что окружали игровое поле Кетл-Ноба во время большого матча, ее спина казалась прямее стойки футбольных ворот. Если задерживать на них взгляд слишком долго, можно по ошибке бросить мяч в сторону стадиона, прямо своей обожающей матери и ее друзьям, а это худший кошмар футболиста.

Джанель остановилась у двери.

– Сисси настоящий библиотекарь. То есть, знаешь, из старой школы. – Она проговорила это так, будто настоящий библиотекарь – это некое мелкое жалкое существо, отвернулась и пошла прочь, бросив напоследок через плечо игривый взгляд.

Если закрыть глаза на жвачку и язвительность, Джанель очень хороша собой. Она уверенно ходила на этих ненадежных высоченных каблуках, двигалась плавно, аккуратно, как прирожденный атлет, а эти качества Бун особенно ценил. Плюс ко всему у нее была голова на плечах. Однако в сексуальном плане Джанель его ничуть не интересовала.