– Вот выслежу его и узнаю, где он теперь будет жить, – Магда, с красными пятнами на лице, строила планы, – а потом его оболью… соляной кислотой.

– Ты что, сошла с ума? – вырвалось у Сары, хотя она знала, что в такой ситуации нужно только слушать.

– Нет, не думай, это не моя авторская мысль, приятельница моей мамы с детства хотела кого-нибудь облить соляной кислотой… Сделаю тебе коктейль. – Она схватила пустой стакан Сары, сунула его в раковину, вынула другой стакан, налила в него водки, соку и воды из-под крана.

– Что правда, речь не о мужчине, а о женщине, – спокойно добавила она и поставила перед Сарой стопроцентно отвратный напиток, чуть пенящийся и скорее всего хлорированный.

– Это несправедливо, – сказала Сара, желая утешить Магду. – Но если Петр нашел себе другую женщину, ты не должна думать о том, как ей сделать плохо, это же Петр тебя предал, а не она.

Саре не пришло в голову обливать Гражинку всякими дерьмовыми средствами, может, и зря?

– Предал? – завыла Магда. – Ты знаешь, что у него другая?

– Нет, – Сара попробовала включить в свое нравоучение поправки, однако это не улучшило ситуацию. – Нет, я ничего не знаю, но если бы была другая, все равно не стоит ее ничем обливать…

– Ты что-то знаешь! – Магда расправила плечи и налила себе полный стакан из почти что пустой бутылки. – Ты что-то знаешь, я вижу!

– Да ничего я не знаю, за минуту до этого я вам еще позавидовала!

– Вот именно, – Магда начала расклеиваться, – ведь мы так счастливы…

– Были, – невольно поправила Сара и с опозданием прикусила себе язык.

– Бы-ли-и, – завыла Магда, – выпей за него!

– Магдочка, – Сара гладила ее по руке, – ну не плачь.

– У мамы моей знакомой был муж, – вовсю рыдала Магда, – они та-ак любили друг друга, прожили тридцать два года…

Сара сделала глубокий вдох и поднесла стакан к губам. Может, нужно поддерживать человека только в трудные минуты? Разные люди живут долгие годы вместе, менее или более счастливо. Только какое это все имеет отношение к Петру?

– И он заболел раком крови. – У Магды заблестели глаза, и Сара поняла, что для Петра безопаснее было бы иметь больше, чем нужно, белых кровяных шариков в крови, нежели вот так уйти без объяснения.

– Она хотела его спасти любой ценой, ну понимаешь, очень его любила, столько лет вместе, а врач не давал никакой надежды на выздоровление… И нашлась другая докторша, которая сказала, что у нее есть доступ к средствам, которые помогут наверняка, но есть проблема, что эти средства не приняты Министерством здравоохранения и что только она может по знакомству их достать. Вот нашлась такая сучка!

– Ага, – поддакнула Сара, что понимает, хотя не понимала, почему врач сука, если хотела неофициально спасти жизнь пациенту.

– И эта врачиха достала ей эти средства, понимаешь? Восемь тысяч злотых месячный курс, понимаешь?

– Да, – поддакнула Сара, хотя не понимала, почему аж восемь тысяч.

– Такая сучка!

Сара кивнула, что да, такая сучка.

– И она взяла кредит, чтобы спасти ему жизнь. А он умер, – Магда поперхнулась слезами, смешанными с алкоголем.

Сара погладила ее по руке и не отозвалась. Это был подходящий момент, чтобы рассказать Магде о Гражине, о том, что женщина должна уметь расставаться, как настоящая дама, элегантно, с достоинством, но Сара промолчала. Лучше пусть Магда плетет что угодно, чем планировать нападение на Петра.

– И эта женщина, ну, ты понимаешь, она его очень любила, пошла к той врачихе, а она ее не приняла. А она только хотела спросить, почему, почему она ее обманула, сука!

– Сука, – повторила Сара, поднесла к губам стакан, и ее затрясло.

– Но врачихи не было и не было. А она ходила к ней и ходила… Целыми неделями. И то эта поганая сука в отпуске, то ее месяц нет, а как-то заметила, что та врачиха, кстати, она вовсе не была настоящим, аккредитованным врачом, ну, знаешь…

– У-х ты! – поддакнула Сара.