Джон намазал тост маслом, избегая взгляда жены. Он по опыту знал, что гнев Кэролайн может вспыхнуть по любому поводу, а чаще – без повода. Одно неверное движение – и ярость обрушится на него.

Он снова проклял себя за трусость.

Почему он так ее боится?

Надеясь умаслить супругу, он промямлил:

– Кстати, Ленни пригласил нас в Нантакет на всю следующую неделю. Не волнуйся, я отказался.

– Какого черта?

– Я… я… полагал, что…

– Ты полагал?

Глаза Кэролайн от ярости едва не вылезли из орбит.

– Как ты посмел что-то полагать?

Джону показалось, что она собирается его ударить. К своему стыду, он услышал, как чашка дробно постукивает о блюдечко.

– Кто еще приглашен?

– Д-д-думаю, все. Престоны. С-сестры Грейс. Не знаю точно.

– Хочешь позволить Престону снова присосаться к Ленни и протиснуться на второе место в «Кворуме», отодвинув тебя? Господи, Джон! До чего же ты глуп!

Мерривейл открыл было рот, чтобы возразить, но тут же плотно сжал губы. В бизнесе дела ведут не так. Эндрю Престон даже не надеется занять должность Джона. И пытаться не станет! Не посмеет. Но какой смысл объяснять это Кэролайн?!

– Значит, ты хочешь поехать?

– Не хочу, Джон! Откровенно говоря, не могу придумать ничего хуже, чем торчать вместе с этой молоденькой дурочкой, женой Ленни, на каком-то Богом забытом острове, да еще целых семь дней! Но я поеду. И ты тоже!

Она величественно выплыла из комнаты.

После ее ухода Джон позволил себе слегка улыбнуться.

Он сделал это! Они – едут! На самом деле едут! Метод уговоров от обратного работал безукоризненно. Требовалось лишь немного хитрости. Вероятно, стоило бы применять его почаще?

Глава 3

Сенатор Джек Уорнер проснулся субботним утром в состоянии глубокого похмелья. Онор уже ушла на занятия йогой. Снизу, из игорной комнаты их идиллического дома в сельском стиле в округе Уэстчестер, доносились голоса дочерей. Бобби и Роуз, очевидно, сцепились не на жизнь, а на смерть.

Какого черта Илзе не следит за ними?

Новая няня-голландка делала фантастический минет, но в смысле ухода за детьми оставляла желать лучшего. Пока что Джек противился требованиям Онор уволить Илзе, но сегодня утром изменил свое мнение. Спокойное субботнее утро в постели стоило куда больше самого классного минета. В мире сенатора Джека Уорнера получить хороший минет было проще простого. А вот уединение и покой – бесценны.

Впервые Джек Уорнер осознал, что хочет стать президентом Соединенных Штатов, в три года. Это был август 1974-го. Его родители смотрели по телевизору отречение Ричарда Никсона.

– Что делает этот человек? – спросил маленький Джек у матери. Но ответил отец:

– Оставляет лучшую работу в мире, сынок. Он лгун и придурок.

Джек минуту-другую обдумывал сказанное.

– Если он придурок, как же сумел получить лучшую в мире работу?

– Хороший вопрос! – рассмеялся отец.

– Но кто теперь будет выполнять его работу?

– Почему ты спрашиваешь, Джеки?

Отец посадил малыша на колени и любовно взъерошил волосы.

– Сам хочешь на его место?

Да! Конечно, да! Если это лучшая работа в мире, значит, она ему нужна!

До сих пор путь Джека в Белый дом был прямее древка стрелы. Первый в своем классе в Андовере? Очко. Постоянная работа волонтером и на государственной службе? Очко. Учеба в Йеле, Гарвардская школа права, партнерство в престижной юридической фирме? Очко, очко, очко.

Два раза он стажировался, работая на избирательных кампаниях по выборам в сенат.

Джек Уорнер баллотировался в конгресс, выиграв место в двадцатом избирательном округе, в поразительно молодом возрасте – ему было двадцать девять.

Уорнер никогда не обзаводился друзьями, не соглашался на работу, не посещал вечеринку, не продумав все. Как это будет выглядеть в его послужном списке?