Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир - Аджа Рейден (2015)

Воображаемая ценность – вещь хитрая. Она знает способ становиться реальной. Любой человек, знакомый с тюльпаноманией 1630‑х годов, знает, что маленький обман может продержаться очень долго и легко превращает безделушку в экономический пузырь.

Тюльпаноманией называют странный феномен, захвативший Голландию в 1630‑х годах и за неделю погубивший всю голландскую экономику. И отдача оказалась совсем не воображаемой.

Хотя тюльпаны ассоциируются с Голландией (по причинам, которые скоро станут очевидными), эти цветы изначально в Европе не росли. Они прибыли туда с чувственного и экзотического Ближнего Востока, если точнее, то из Турции. Их привезли в Европу в 1559 году. Примерно лет десять интерес к этим луковицам распространялся очень медленно. Но их популярность постепенно росла, особенно среди людей богатых и амбициозных. Рынок луковиц тюльпанов расширялся, как это обычно бывает с рынками новых и красивых вещей.

К 1600 году тюльпаны распространились по всей Западной Европе, и в этот год их впервые привезли в Англию. Следующие тридцать лет популярность тюльпанов быстро росла. Но за три месяца между февралем и маем 1637 года этот феномен достиг пика, и тюльпаны создали первый в истории экономический пузырь[5].

К 1630 году у каждого богатого человека была коллекция тюльпанов. Это было то, что иметь следовало обязательно. В 1630 году богатый голландец, не имевший хотя бы скромного садика с тюльпанами, скорее всего, подвергся бы общественному остракизму. По мере того, как ценность тюльпанов росла, росла и необходимость иметь тюльпаны, чтобы поддерживать свой социальный статус. Цены взлетели до небес, и луковицы продавали за невиданные суммы. В последние несколько лет перед 1637 годом тюльпаномания охватила и средний класс, хотя в эти годы одна луковица стоила больше скромного дома[6]. Владение хотя бы одной луковицей тюльпана – как обладание бриллиантами в наши дни – было свидетельством того, что вы принадлежите к нужному классу, даже если такая луковица была вам не по средствам. В конце 1636 года на пике ажиотажа представители средних и низших классов продавали свои дома и фермы, чтобы купить одну луковицу. Они верили, что цена луковиц реальная и что она будет только расти.

Самой дорогой луковицей в истории стала Semper Augustus, красивый красно-белый тюльпан. За нее отдали двенадцать акров земли под строительство. В конце концов на пике спроса в феврале 1637 года луковицы тюльпанов продавали по настолько завышенным ценам, что некоторые разбогатели, но большинство были охвачены луковичным безумием и не имели ни малейшего представления о том, что вот-вот потеряют все.

В том же месяце произошло нечто шокирующее. Люди не пришли на маленький, устроенный только для особо приглашенных тюльпанный аукцион в Харлеме. Это исключительное событие провалилось, вероятно, потому, что по соседству с аукционом началась вспышка бубонной чумы.

Как бы там ни было, люди запаниковали – из‑за тюльпанов, а не из‑за черной смерти. Когда этот аукцион не собрал ожидаемую толпу, все начали сомневаться в желанности (и, следовательно, денежной ценности) луковиц. Провалившийся аукцион стал крошечным катализатором, спровоцировавшим крах на рынке тюльпанов.

Люди перестали покупать и начали расторгать контракты на покупку тюльпанов. Инвесторы из всех классов лишились своих домов. У них не осталось ничего, кроме внезапно ставших никому не нужными луковиц. Народ обратился за помощью к голландскому правительству и в суды за помощью, но ситуация была настолько запутанной, что потери понесли даже власти. В конце концов правительство объявило продажу тюльпанов азартной игрой и отказалось вмешиваться.