Тяжко выдохнув, Арлан начал рассказывать и выходило у него гладко, так что сразу становилось понятно - больше чем он сам решил валькирия не услышит. Впрочем, не так уж много оборотень и утаил, разве только о мнении Каххара о самой Нюкте и взаимоотношениях с его сыном. Если бы валькирия в этот момент так не была занята попытками анализировать и вплетать услышанное в своё понятия о происходящем, то заметила бы за сухим изложением фактов и обстоятельств, скрытые чувства. Впрочем, у чернокудрой сестры смерти всегда были с ними проблемы.

   - Теперь хотя бы понятна сама ситуация, - кивнула она, как только мужчина замолчал.

   - Зато мне не очень, - нахмурился Арлан. - Что у них за система такая странная, если якобы вожак всего клана вмешаться не может. Кто он вообще такой?

   - Что ты вообще знаешь о клане?

   Арлан взъерошил короткие волосы, выдавая свою растерянность и истинную молодость, на этот день ему было всего двадцать семь лет. После такого одна из светлых прядей забавно оттопырилась за ухом, делая вид мужчины еще более трогательным, так что даже валькирия не удержалась от легкой улыбки.

   - Почти ничего. Я старался лишний раз не касаться темы оборотней, как и всего что связанно с нечистью.

   - Ты бы еще на голову мешок натянул. Клан Тэскэ образовался около четырехсот лет назад, правда, тогда он назывался совсем по-другому. Новое имя ему дал Каххар, когда убил прежнего вожака и захватил власть. Если я правильно поняла то, что описывает одна из прежних хранительниц Хроник, клан поглотил несколько более мелких стай, став для людей серьезной опасностью. Видишь ли, схаалы не бездумные твари, убивающие ради прокорма, но и не мирные странники. Стаи нападают на деревни или мелкие города, забирая из них все самое ценное, включая и пищу. Во времена Пришествия, - выплюнула это слово валькирия, - или междоусобиц, даже для людей такое считалось нормальным, сейчас же за подобное схаалов убивают. Правда, когда дело касается одиночек или обычных стай, с кланом Тэскэ дело иметь рискованно - слишком большая группа, разотрет в порошок и не заметит. Что же касается Каххара... для валькирий он как священное животное - и убить не рискнешь, ибо держит весь клан и непонятно что они устоят за это, и в то же время на жертвенник просится. Мы его даже выследить не можем, он ведь давно передал власть наместникам, а сам свободно перемещается по Латхоне, а может быть и по всему миру.

   Соскочив со стола, Нюкта достала из сумы кожаный тубус, а уже из него свиток, чьи вертикальные края были заключены в костяные трубки. Мудреный механизм сдерживал листы тонкого пергамента так, что при желании они запросто сворачивались без утомительного наматывания. Да и магией от них заметно пахло, схаал даже расчихался, предпочитая отойти подальше и промыть глаза и нос водой. Валькирия же продолжала перематывать листы, испещренные вязью слов и рисунков.

   - Нет, не помню, - сказала она для самой себя, жутко злясь, что могла забыть где и когда встречала нужную ей запись. Пальцы ее перебирали руны, нанесенные золотом на желтоватую кость, выдавая взволнованность, но мало говоря о том огне, душащим ее изнутри. Тонкие ноздри ее трепетали, а кончик носа слегка заострился.

   Наконец плотно сжатые губы расслабились, складываясь в нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

   - Посмотри - это тот, кто говорил с тобой?

   - Что это за дрянь? - отозвался оборотень едва ли не из самого дальнего угла кузницы. Вещь, лежавшая перед Нюктой, его безумно раздражала своим запахом магии, так похожим на острую пряность, что выбивает слезу у самого сурового мужчины при использовании щепотки на большой казан отменной похлебки.