Я натолкнулся на статью об этой катастрофе несколько лет назад, когда рылся в газетном архиве с иными целями. Тогда я пролистнул страницу и продолжил искать то, что, по моему тогдашнему мнению, мне было нужно по-настоящему. Но история меня не отпускала. Я начал «собирать ниточки», как говорят репортеры. Я стал добывать разрозненные фрагменты информации, пытаясь соединить их в единое целое.

Я нашел публикации в прессе и официальные документы, посвященные этой катастрофе, но они не могли заменить живого разговора. Я мечтал найти человека, который был там, который мог рассказать о людях, местах и событиях, человека, обладающего информацией из первых рук. Со дня крушения самолета прошло более шестидесяти лет, но мне повезло найти единственного живого участника событий. Он спокойно жил на побережье Орегона. Этот человек сохранил отчетливые воспоминания о тех днях и рассказал мне потрясающую историю.

Эта история и последующие интервью превратились в клубок, из которого соткался целый гобелен. Я нашел драгоценный дневник, его вели в период между катастрофой и попыткой спасения. Потом появился еще один дневник, куча бесценных фотографий и три личных блокнота. Мне удалось обнаружить множество коробок рассекреченных военных документов, карт, личных дел, военных бюллетеней, писем, расшифровок радиопереговоров. Документы, фотографии и письма передали мне родственники десятка других участников этой операции. Но, пожалуй, самыми увлекательными были розыски нескольких тысяч футов кинопленки, на которой были зафиксированы эти события.

Потом я отправился на Новую Гвинею, чтобы узнать, что сталось с самолетом и туземцами. Я хотел найти стариков, которые в детстве стали свидетелями падения самолета. Я поднялся на вершину горы, где наткнулся на обломки самолета, вещи и останки тех, кто погиб на этом месте.

Когда я пишу эти строки, на моем столе лежит оплавленный кусочек фюзеляжа. По форме он напоминает человеческую фигуру. Это реальное напоминание о том, что, насколько бы невероятной ни казалась эта история, каждое ее слово – чистая правда.

Митчелл Зукофф

Затерянные в Шангри-Ла

1. Пропасть без вести

Дождливым майским днем 1945 года посыльный «Вестерн Юнион» проезжал через тихий городок Овего в штате Нью-Йорк. Добравшись до центра города, он свернул на Макмастер-стрит, где под сенью мощных вязов стояли скромные, но ухоженные домики. Посыльный притормозил и остановился возле зеленого домика в деревенском стиле с небольшим портиком и пустыми цветочными ящиками. Подходя к двери, посыльный готовился к самому тяжелому: ему предстояло вручить обитателям дома телеграмму от военного министерства США.

В окне дома гордо красовался небольшой белый плакат с красной окантовкой и синей звездой в центре. Такие же плакаты были установлены в окнах почти всех домов в городе. Они означали, что юноша или девушка из этого дома ушли на фронт. Американские войска сражались во Второй мировой войне с 1941 года. За это время несколько синих звезд на плакатах сменились на золотые – семьи потеряли своих близких, и за обеденными столами появились пустые места, которым так и не суждено было заполниться.

В доме, перед которым стоял посыльный, жил шестидесятивосьмилетний вдовец Патрик Хастингс. Очками в тонкой оправе, аккуратно подстриженными седыми волосами и серьезным выражением лица Патрик удивительно напоминал нового президента, Гарри С. Трумэна, который занял этот пост месяц назад, после смерти Франклина Делано Рузвельта.