Раймунд стал свидетелем коварного нападения из засады! Наверняка жертвой станет семья Вильгельмисов. Раймунд знал историю вражды де Брюсов и Вильгельмисов. По крайней мере, в эту вражду верил Гернот де Брюс, юный сорвиголова, который в возрасте восьми лет в припадке ярости убил человека, но из-за вмешательства графа Оттмара де Брюса избежал справедливого наказания за свое преступление. Де Брюсу закон был не писан, он сам создавал законы и строго их придерживался. Смерть Гернота, его единственного сына, стала для Оттмара страшным ударом. Он поклялся отомстить тому, кто убил его ребенка. Раймунд не видел поединка, в котором погиб Гернот, но, по слухам, Гернот напал первым, и Конрад Вильгельмис убил его. Конраду потребовалось всего десять ударов, и Гернот, весь окровавленный, повалился на землю, а в следующее мгновение его глаза остекленели. Нашлись свидетели случившегося, и все говорили одно и то же: «Это был честный бой. Самозащита. Конрад отвернулся, когда Гернот обнажил свой меч».

Раймунд знал Конрада Вильгельмиса и считал его суровым и набожным человеком. Он всегда держал слово, и потому подписанные им бумаги стоили больше, чем заверенный королевской печатью приказ. Но в этой истории с Гернотом Конрад допустил роковую ошибку. Достаточно было разоружить мальчишку и унизить его.

Раймунд нащупал на поясе кинжал и обратил свой взгляд на другую сторону ущелья. Там тоже убили и подменили разведчиков, их место заняли всадники с арбалетами. Раймунду пришлось отдать де Брюсу должное: план был великолепен. По всей вероятности, стрелки́ выкопали окопы в земле и спрятались в них.

Он осторожно оглянулся.

Ловушка, расставленная де Брюсом, была идеальна, и сомнений, что она сработает в любой момент, не оставалось. Никто из тех, кто ехал сейчас по ущелью, не выберется оттуда живым. Раймунд прекрасно понимал, как будут действовать стрелки́. Вначале они уберут всадников в доспехах — тут помогут арбалеты и мощные луки. Потом — обстреляют пехотинцев. Того же, кто выживет после обстрела, добьют в ближнем бою. И Раймунд ничего не мог с этим сделать.

— Господи, Ты справедлив. — Мужчина сложил руки в молитве. — Прими души несчастных, что падут в этой битве. Да войдут они в Царствие Твое.

Лучники и арбалетчики выбрались из окопов и принялись за работу. Раймунд молча молился, слыша доносившиеся из ущелья крики. Затем он беззвучно пополз к опушке леса. Он увидел уже достаточно. А тимьян есть и на полянке неподалеку. Мужчина осторожно перебирался из одного укрытия в другое.

* * *

Мелисанда вскинулась от сна, услышав крик. Телега дернулась и остановилась. Опять ухаб на дороге?

На мгновение вокруг воцарилась тишина, а потом девочка услышала знакомый звук: свист, а за ним — приглушенный вскрик. Тент скользнул в сторону, и в повозку упал Зигфрид фон Рабенштайн. Мелисанда потрясенно смотрела на него: из шеи рыцаря торчал арбалетный болт, глаза широко распахнулись в агонии, из горла била кровь, руки и ноги подергивались, точно Зигфрида одержал злой дух. Дернувшись в последний раз, рыцарь умер.

Теперь крики звучали уже повсюду, на караван обрушился град арбалетных болтов. Кто-то отдавал приказы, лошади испуганно ржали. Мелисанда оглянулась. Мать, побледнев от ужаса, притянула к себе младшую дочь. Они вжались в проем между сундуком и бочкой. Беата дрожала, Гертруда тихонько хныкала спросонья.

— Он действительно на это решился, — прошептала Беата. — Господи, смилуйся над нами. — Женщина сложила руки в молитве.

Еще один крик.

Гертруда, вздрогнув, разревелась во весь голос. Болты и стрелы пролетали над повозкой, косили людей слева и справа. В Мелисанду, Гертруду и Беату они не попадали, арбалетчики и лучники, казалось, не стреляли в повозку. Свист снарядов длился так долго, что Мелисанда не выдержала и осторожно выглянула из-за бочки. Увиденное испугало ее до смерти.