Животные все так же жевали траву, ничто не реагировало на меня и мои слова. Я посмотрела в верхний правый угол и открыла инвентарь. Прежде всего, просмотрела, все ли на месте. Конечно, я доверяла мальчишке, но лучше проверить, чем потом жалеть. Все оказалось как положено. Я выбрала еловую древесину и построила впритык к склону холма однокомнатный домишко с дырками для окон. Стекло поставлю позже. Я установила дверь, а затем вышла, прикидывая, что бы сделать еще. Но – увы – ни тебе творений Лонни, чтобы попортить, ни других игроков, чтобы поболтать. Все слишком спокойно. Хоть бы что-нибудь случилось.

Свет померк. Я забралась в дом, закрыла дверь и стала глядеть, как на мир опускается ночь. Однако звуки с темнотой не стихли. Вверх по склону прошла пара зомби, но они не приблизились к дому. Я переждала ночь, глядя на бредущих мобов, а когда рассвело, направилась в деревню. Мне хотелось посмотреть, что мальчишка устроил там, какие сделал моды. Или я попала в совершенно новый, нетронутый мир? Уж лучше бы такой. Даже без Лонни и его планов, и моего пробного мира – я хотела претворить в жизнь наши задумки, пусть неточно, по памяти.

Честно говоря, я едва не подпрыгивала от радости. Впервые за столько времени я могла ходить и предвкушала хорошее время.

Я могу сделать из этого мира все, что захочу! А хочу я сделать мир, которым мог бы гордиться Лонни!

Глава 4

Я понемногу привыкла к движению в игре, и мне по-настоящему захотелось полетать. Я дважды подпрыгнула на верхушке холма – аватар не взлетел в небо, а скатился на несколько блоков вниз. Значит, я не в творческом режиме, а в режиме выживания. Я вернулась на вершину и осмотрелась. С другой стороны холма вдалеке виднелось коричневое пятно – наверное, биом пустыни. Там не видно никаких жителей и поселений. Поэтому я пошла на север вдоль реки, мимо свиней и овец, рощ и лугов с цветами. Далеко впереди они сменялись зеленью. Значит, болото. Но я исследую его позже. Пока лишь хочу проверить деревню на другом берегу. Я посмотрела в ту сторону – и весь мир повернулся подо мной в сторону деревни близ моей новой базы.

Бежать в игре, видимой сквозь ВР-очки, восхитительно! Мир так и несется по сторонам, а радость от возможности стремглав бежать пьянит. Я почти вообразила, что меня несут взаправдашние ноги, толкают сквозь мультяшно яркий пейзаж.

– Оптическая иллюзия, – произнесла я вслух.

Я знала, что лежу на больничной койке, а мир вокруг – проецируемое изображение, ограниченное полем зрения очков. Все – обман зрения. Нереальность.

Это напомнило мне курс об оптических иллюзиях, который в восьмом классе нам читала учительница физики, миссис Франклин. Мне курс безумно нравился. Там было про куб Неккера – двухмерную картинку, которую можно видеть и так и эдак, в зависимости от того, какую грань решишь считать «передом». А иллюзия Геринга показывала, как прямые линии можно сделать на вид кривыми и даже передвинуть с помощью умело размещенных лучей. Но мой любимый – это «Вращающийся змей», разноцветный круг. Он кажется движущимся, когда смотришь на него краем глаза. Это выглядит магией, словно у цветов собственный мозг, читающий мои мысли и знающий, когда я отворачиваюсь, и тогда резвящийся в свое удовольствие. Даже когда мы прошли иллюзии, я продолжала рисовать «вращающихся змеев», воображая, что они по-своему пытаются общаться со мной.

– Зрение – один из главных наших способов получить информацию о мире вокруг, – говорила миссис Франклин. – Но помните: глаза можно обмануть, равно как и мозг.

Я остановилась на берегу реки, ударила по ближайшему цветку – и ничего не случилось. Да, здесь все – иллюзия.