Эта книга ввела меня в круг идей влиятельной психологической школы Альфреда Адлера и Рудольфа Дрейкурса, полагающей главными принципами воспитания детей взаимное уважение и сотрудничество. Из всего, что я прочла, мне оказались наиболее созвучными две мысли: что непослушный ребенок несчастен и что сделать детей полноценными и полезными членами общества – это задача родителей. С ними и с горячим желанием узнать все, что только смогу, об индивидуальной психологии, я стала читать книги, посещать занятия и конференции, посвященные воспитанию думающих, заинтересованных, готовых к сотрудничеству и ответственных детей, и применять на практике все, чему мне удавалось научиться.

После рождения дочери я приняла решение оставить работу в бизнесе и сидеть дома с ребенком. Единственная проблема заключалась в источнике заработка. Поэтому я задумала, раз уж я посвящаю так много времени собственному ребенку, открыть небольшой домашний детский садик, а кроме того, организовать для родителей неформальные курсы продолжительностью в шесть недель, где они познакомятся с той философией воспитания, которую я использую со своими детьми.

Со временем садик разросся – его посещали более тридцати детей, а штатного персонала, занятого полный рабочий день, насчитывалось пять человек, – и группы для родителей, в которых я вела занятия, тоже увеличились. У меня родилось еще двое детей, и вскоре после рождения третьего ребенка я решила оставить работу и переехать на Восточное побережье, чтобы воспитывать детей за городом на просторе. Но вскоре я вернулась к преподаванию и с тех пор его не бросаю.

Когда меня спрашивают, почему мне за двадцать лет не надоело преподавать и я по-прежнему рвусь делиться с другими своими знаниями и опытом, я всегда называю одни и те же две причины.

Во-первых, этот подход к воспитанию работает для меня. Он работал, и когда я, молодая мать, должна была справляться с тремя детьми и осваивать новую профессию, и когда я стала одна воспитывать детей, не бросая преподавание, хотя заработка едва хватало на оплату счетов. Работал, когда я познакомилась с мужчиной, за которого позднее вышла замуж, – у него было двое детей, потерявших мать в раннем детстве, а взгляды на воспитание резко отличались от моих. Работал, когда мы объединили наши семьи, и дальше, когда дети вступили в пору юношества, а затем превратились во взрослых молодых людей. Он работает и сейчас – для семьи как целого и для каждого из нас в отдельности.

Во-вторых, этот подход работает для других семей – иначе я не нашла бы учеников. Между тем бо́льшую часть того времени, что я веду курсы, я рекламировала их только одним способом – просто рассказывая о них. И ни разу за все двадцать лет я не преподавала неполной группе – в действительности группа часто бывает укомплектована за полгода до начала занятий. Я не вполне могу объяснить механизм воздействия – здесь определенно присутствует элемент волшебства, – и поделиться этим волшебством с родителями, жаждущими более глубокого, осмысленного и радостного общения с детьми, для меня дело чести.

Подход стал возможным благодаря философии воспитания, восходящей к Адлеру и Дрейкурсу, и основанному на этой философии инструментарию, который работает независимо от того, сколько лет ребенку, – два, пять, девять, пятнадцать или двадцать два. Простой здравый смысл способен разрешать проблемы, относящиеся и к утренней суете, и к вечернему укладыванию, и к ссорам между братьями и сестрами, и к непонятным обидам.