Страсть Клеопатры - Энн Райс, Кристофер Райс (2017)

Впрочем, «недопустимая» – это еще мягко сказано, потому что его коллеги для описания случившегося использовали другие эпитеты. Например, смертельная, также преступная. Он чудом остался практиковать, только по милости божьей. Его жестоко распекали за то, что свое тщеславие он поставил выше здоровья пациентки, и согласились не давать огласки его проступку только при условии, что он либо вообще откажется от медицинской практики, либо уедет из Лондона.

Их жалкое лицемерие вызвало в нем чувство горького удовлетворения. Им было все равно, навредит ли он еще кому-нибудь где-то на другом конце света, лишь бы только последствия этого не прокатились по всей Британской империи и не ударили по ним.

«Вот уж действительно тщеславие», – подумал он тогда.

Вот так молодой доктор и начал практиковать в местах, которые его прежние коллеги по профессии называли «африканской глушью». Когда он приехал сюда, он был другим: дерзким, заносчивым, но в то же время избалованным и испорченным. Африка изменила его, продемонстрировала ему слабости Британской империи и пределы ее влияния, открыла ему чудесные явления, которым христианская церковь в его юности не дала не только объяснений, но даже названий.

Например, она. Действительно, о ней было проще думать как о явлении природы, чем как о живом человеке.

Само слово «человек» было для нее слишком прозаичным, чтобы описать всю ту невероятную магию, которую являло собой это существо.

И тем не менее, даже когда они лежали голые, переплетясь руками и ногами, а лицо ее сияло счастливым блаженством, мысли его все равно были заняты вторым в его жизни и, похоже, роковым для него скандалом, который он, несомненно, вызвал своим внезапным исчезновением из госпиталя.

В первый раз на то, чтобы избежать громкой огласки, на путешествие до Судана и на расходы в первые месяцы после переезда ему хватило относительно небольшой суммы денег. Теперь же он был не в состоянии точно оценить, во что ему в конечном счете обойдется потеря профессиональной репутации. И мог ли он вообще такое себе позволить. О том, чтобы вернуться домой, к своей семье, не было и речи. Когда он подсчитал издержки этого путешествия, оказалось, что у него практически не осталось денег даже на проживание. Аренда двух автомобилей – один для палаток, продовольствия и нанятых рабочих, второй для них самих – плюс оплата двух шоферов. Провианта и воды достаточное количество, хватит на много дней. А может, не хватит, если непомерный аппетит его прекрасной спутницы в какой-то момент не уймется. А еще динамит. Несколько ящиков угрожающих динамитных шашек.

Однако она пообещала ему, пообещала всем им, что того, что они найдут в конце своего пути через эту пустыню, хватит с лихвой, чтобы погасить все свои долги раз и навсегда.

Было тихо, лишь полог палатки похлопывал под ветром, веющим из пустыни. Издалека доносился приглушенный смех водителей их авто. Он сказал им, чтобы они держались от палатки на приличном расстоянии, и пока что они его слушались.

– Тедди, – прошептала она.

Кончики ее пальцев скользнули по его щеке.

Он был так удивлен этим неожиданным прикосновением, что невольно вздрогнул.

– Скоро я назову тебе свое имя, – снова шепотом сказала она.

* * *

Затыкая уши пальцами, он чувствовал себя глупым мальчишкой. Он никогда в жизни не находился вблизи взрыва и просто не знал, чего ожидать.

А его прекрасная спутница не выказывала ни тени страха, глядя, как их люди с динамитными шашками в руках скрываются среди скал впереди них.

Перед ними лежал островок из острых шпилей выветрившегося песчаника, которые словно образовывали редкую изгородь вокруг высокой насыпи из золотистого песка. Про археологические раскопки в Египте Тедди знал очень мало, практически только то, что во время раскопок на большой территории разбивают целую сеть больших и маленьких палаток. Но здесь никаких следов раскопок видно не было.