Смерть коллекционера - Стивен Ван Дайн (1933)

– Боже! – Вэнс встал и прошелся по комнате. – Это еще более странно, чем убийство. Я жажду подробностей. Присядьте и просветите меня, покуда я буду пить кофе.

Маркхэм вышел в библиотеку, сопровождаемый Вэнсом, который был облачен в сандалии и расшитое мандаринское кимоно. Вэнс позвонил, велел Карри принести кофе по-турецки. Отдавая приказания, он устраивался в кресле в стиле королевы Анны и прикуривал сигарету своей любимой марки «Реджи».

Маркхэм, однако, не сел. Он остался стоять возле каминной полки, не сводя с Вэнса прищуренных, вопрошающих глаз.

– Что вы имели в виду, сказав, будто самоубийство Коу еще более странно, чем убийство?

– Расслабьтесь, эзотерика тут ни при чем, – снова зевнул Вэнс. – Если бы некто отправил старину Арчера в мир иной, в этом не было бы ничего особенного. Ибо старина Арчер только и делал, что настраивал против себя ближних своих. Едва ли можно назвать его милягой, едва ли хоть в одном человеке он возбудил чувство светлой привязанности. Впрочем, кому я рассказываю… А вот в том, что Коу наложил на себя руки, я усматриваю нечто дьявольски замечательное. Коу не имел суицидальных наклонностей. Для этого он был слишком эгоцентричен.

– Пожалуй, вы правы. Я сам думал об этом, когда велел дворецкому ничего не трогать в комнате покойного.

Карри внес кофе, и Вэнс принялся мелкими глотками потягивать черную дымящуюся жидкость. Через несколько мгновений он заговорил снова:

– Маркхэм, я жду подробностей. Во-первых, почему вам вообще сообщили о трагедии? Во-вторых, что именно сказал дворецкий? В-третьих, почему вы нарушили мой сон? Итак, я вас слушаю. Почему? Почему? И наконец, почему? Разве вы не видите, что меня разбирает любопытство, совершенно не поддающееся контролю? – Вэнс зевнул и закрыл глаза.

– Я направлялся к дому Коу, – начал Маркхэм, явно задетый безразличием Вэнса. – И подумал: быть может, вы тоже не прочь туда проследовать, по вашему же любимому выражению? – Его слова были пропитаны сарказмом.

– Проследовать… – повторил Вэнс. – Почему бы и нет? Впрочем, не хотелось бы ковылять вслепую. Сделайте одолжение, просветите меня. Труп не убежит – можно и помешкать.

Маркхэм заколебался. По всем признакам он был не в своей тарелке и очень хотел, чтобы Вэнс пошел с ним. Как он уже сообщил, у него тоже имелись некие соображения.

– Хорошо, – наконец сказал Маркхэм. – Слушайте. Сегодня в девятом часу дворецкий Арчера Коу – подобострастный и угодливый Гэмбл – позвонил мне домой. Он был крайне встревожен. Запинаясь и заикаясь, хриплым голосом Гэмбл сообщил, что Арчер Коу застрелился, и стал умолять меня немедленно прийти. Первой моей мыслью было велеть ему позвонить в полицию; однако, руководствуясь неким соображением, я спросил, почему он звонит именно мне. Гэмбл сказал, что следует совету Рэймонда Рида…

– Вот как!

– Похоже, сначала он позвонил Риду. Вы же знаете: Рид вхож в дом Коу. Он тотчас явился на место происшествия.

– И посоветовал дворецкому позвонить вам. – Вэнс сделал глубокую затяжку. – Вероятно, Рид тоже заметил определенные странности. Что еще вам известно?

– Только то, что труп обнаружен в запертой спальне.

– Спальня заперта изнутри?

– Вот именно.

– Удивительно!

– В восемь, как всегда, Гэмбл понес завтрак хозяину. Постучался. Не получил ответа…

– И приник к замочной скважине, не так ли? Да-да, милый мой Маркхэм, это в обычае у дворецких. Когда-нибудь – ловите меня на слове – я таки улучу минутку и изобрету замочную скважину, приникнув к которой ни один дворецкий ничего не разглядит. Вы не задумывались, Маркхэм, насколько спокойнее жилось бы в этом мире, если бы не досадная привычка дворецких смотреть сквозь замочные скважины?