Пипа еще несколько раз по инерции пробежала по комнате, а потом выскочила в коридор и стала оттуда угрожать Тане всякими неприятностями.

– Вот погоди! Папуля увидит потолок, и тогда тебя точно отправят в колонию для несовершеннолетних! – визжала она.

– Но потолок испачкала не я! – возразила Таня.

– А я скажу, что ты! Ты, ты! Все равно никто не поверит в привидения! Я скажу, что ты взяла ботинок, надела его на швабру и сделала на потолке отпечатки! – противненько захихикала Пипа. Она на удивление быстро приходила в себя после потрясения.

Эта угроза была последней каплей. Таня вспылила. Она прижала Пипу в угол, прицелилась в нее средним пальцем и, для острастки выпустив пару зеленых искр, произнесла с самым серьезным видом:

– Лапундриатис пипус свинис преобратимус!

После этого Таня повернулась и спокойно пошла к себе. Как она и ожидала, встревоженная Пипа рысью кинулась следом. Она была ужасно мнительная – ну просто вылитый дядя Герман.

– Погоди! Что ты только что сказала? – забормотала она.

– Что я сказала? – не поняла Таня.

– Ну это… пипус свинис… лапун… чего-то там…

Таня повернулась и, прищурившись, посмотрела на Пипу.

– А, вот ты о чем! Это замедленное заклинание превращения! – многозначительно пояснила она.

– В кого превращения? И почему замедленное?

– Потому что действует не сразу! Да и вообще заклинаньице пустяковое, не загружайся.

– Пустяковое? – недоверчиво переспросила Пипа.

– Угу. Просто если сегодня вечером у меня будут неприятности или вообще ты вякнешь что-нибудь лишнее, у тебя вырастут свиные уши, а на лице появится щетина! Будешь ходить в школу в противогазе… Эй, Пипенция, что с тобой?

Пипа задрожала. Она отлично помнила, как на руке у главной ее подхалимки Ленки Мумриковой выросла шерсть, когда они пытались залить клеем самоучитель волшебства.

Недаром Пипа была дочкой депутата. Она мигом все просчитала, и в глазах у нее появился ужас.

– А если у тебя не будет неприятностей? – быстро спросила она. – Если не будет?

– Хм… Тогда, возможно, заклинание и не сработает, – сказала Таня, изучающе глядя на Пипу.

Она уже поняла, что победила. Наспех сочиненное бессмысленное заклинание достигло своей цели. Откуда Пипе знать, что замедленное волшебство проходят только на третий или четвертый год обучения? Все-таки лопухоиды есть лопухоиды. Верят же они всяким гадалкам, печатающим свои объявления в газетах!

Таня так никогда и не узнала, что именно придумала Пипа и как она объяснила родителям разгром в квартире, но неприятностей у нее не было никаких. Скорее всего, Пипа просто оговорила кого-то из своих подруг, потому что о привидениях она тоже предусмотрительно не заикнулась. Единственное, что предприняли Дурневы, – это вызвали бригаду штукатуров, чтобы срочно привести потолки в порядок.

Дядя Герман то и дело довольно хмыкал и вообще был мягче, чем обычно. Через неделю к нему должны были приехать с телевидения, чтобы снять самого доброго депутата в кругу семьи. Дурнев уже заранее готовился: отрабатывал перед зеркалом ласковую улыбку и, думая, что никто не слышит, репетировал в туалете торжественные речи. Таня отчетливо различала, как он повторяет, спуская воду: «Герман Никитич Дурнев… А это моя семья! Добро пожаловать в наш гостеприимный дом!»

Тане же Дурнев сказал:

– У нас в гостях будет сам Николай Шмыгликов, ведущий «Семейных встреч»! Учти это, потому что ты тоже будешь присутствовать на съемках! Я уже предупредил телевизионщиков, что взял в семью дурно воспитанную сироту. Они тобой заинтересовались. Постарайся показать себя не с самой плохой стороны. А чтобы ты не слишком много болтала, будешь держать на руках таксу.

– Да хоть кроли… крокодила, – поправилась Таня, заметив, как сразу побагровел дядя Герман.