Но Гильом, зная, что у маркиза остался сын, пришел в бешенство от гнева. В присутствии всех вассалов, он отчитал своего короля: "Благородные рыцари, слушайте меня! Смотрите, как Людовик, наш законный сеньор, вознаграждает своих лучших слуг. Во время битвы с сарацинами, турками и славянами король был сбит с коня. Маркиз Беранже помчался к нему, опустив поводья, с блестящим мечом в руке. Им он прорубил просеку вокруг короля, словно кабан между собак. Потом соскочил с коня, чтобы помочь своему сеньору. Он держал ему стремя. А король сел в седло и умчался, как трусливый пес. Маркиз же Беранже остался, и мы видели, как его убили и разрубили на куски. Мы же, увы, не могли придти к нему на помощь.

Он оставил после себя наследника, которому имя — малютка Беранже. Чтобы предать этого ребенка, надо быть, клянусь Богом, хуже труса и изменника. Если кто осмелится взять землю малютки Беранже, тот вот этот самый меч снесет ему голову".

На подобных балладах и формировалась нравственность будущего рыцаря. Кстати, можно по этой балладе судить и о том, как мало считались на заре рыцарства феодалы со своими королями.

Рыцари должны были служить защитниками права и добра против зла. В борьбе с врагами рыцаря воодушевляла любовь к родине, к которой он был крепко привязан. Свою страну рыцарь считал лучшей страной на свете.

Вот как трогательно прощается тот же литературный герой, граф Гильом, со своей страной Францией, надолго ее покидая: «Он обернулся в сторону милой Франции, и ветер оттуда пахнул ему в лицо; он открыл свою грудь, чтобы дать воздуху больше доступа. Встав против ветра, он опустился на колени: „О, нежное дыхание, веющее из Франции. В ней все те, кого я люблю. Я вручаю тебя в десницу Господа, потому что я сам не надеюсь тебя видеть более“. Из его прекрасных глаз полились слезы. Они льются ручьями по его лицу и обильно смачивают одежду».

Рыцари, защитники Церкви и слабых, должны были служить примерами мужества и проявлять это мужество особенно в борьбе с неверными. Физическим же идеалом рыцаря был сильный и смелый воин, который «одним ударом меча разрубает воина на коне и в доспехах от макушки до низу вместе с лошадью», который «без труда за раз разгибает четыре подковы», «поднимает до головы рыцаря в доспехах, который стоит на его руке», и наконец... съедает за обедом четверть барана или целого гуся.

Рыцарь дорожит своим именем: «Лучше умереть, чем быть названным трусом». Для рыцаря честь дороже жизни.

«По-рыцарски» надлежало обходиться и с побежденным противником, равным по рангу. Рыцарь должен был обращаться со своим пленником, как с самым почетным гостем, даже если тот был ему смертельным врагом. Пленники, как правило, предлагали за свое освобождение выкуп, а так же дорогие доспехи и боевого коня. Рыцарь не мог напасть на другого рыцаря без объявления войны.

Рыцари должны были быть беззаветно преданы своему сеньору, сохранять нерушимой клятву вассальной верности. Рыцарь должен был быть верен своему слову. Давая какое-нибудь обещание, он клялся Богом, «который никогда не лжет». И наконец рыцари должны были быть, согласно своему кодексу, щедры...

Как произошел обряд посвящения в рыцари

Приходило время, и оруженосец, мастерски научившийся владеть мечом и копьем, с малых лет привыкший к тяжести доспехов (для обучения специально изготавливалось детское вооружение), переносить походные лишения, впитавший в себя «кодекс рыцарства», готовился к посвящению в рыцари.