Звёздные Войны. Голос крови - Клаудия Грей (2016)

– Эй, эй! Никакой другой негодяй, кроме меня, для этого дела не годится! – Он покачал головой то ли удивленно, то ли недоверчиво – для Леи это было не важно. Главное, он улыбнулся ей с искренней радостью.

Может, Хан и не верил, что она оставит политику, но сама идея ему нравилась. А ведь в глубине души, там, где хранятся самые потаенные страхи, Лея в этом сомневалась.

Слишком уж часто после свадьбы они разлучались. Слишком много времени проводили вдали друг от друга. Отчасти причиной тому была неспособность Хана подолгу оставаться на одном месте, но дело не только в нем. Лея застряла на Хосниан-Прайм, увязнув в политической трясине. И теперь она наконец-то собиралась это исправить.

– Ты уверена, что тебе придется по душе жизнь гонщика? – спросил Хан. – Когда постоянно скачешь из системы в систему, ремонтируешь и усовершенствуешь корабли, никогда не знаешь, куда тебя занесет завтра?

– По-моему, это не слишком-то отличается от жизни повстанца.

– Может, и так. – Хан слегка наклонил голову к плечу. – Однако помотаться придется изрядно. Ты точно готова?

Он немного преувеличивал. Хан часто не требовал гонораров за участие в гонках и выступал спонсором не меньше, чем гонщиком. На Терон он отправился в качестве наблюдателя за престижным чемпионатом под названием «Пять мечей», в котором пилоты должны были показать себя во всех видах испытаний, от гонок на истребителях в атмосфере до гиперпространственного ориентирования. Другими словами, присутствие Хана гарантировало, что все будут соблюдать правила. При этом он продолжал управлять своей транспортной компанией и был куда более ответственным владельцем, чем пытался показать. И хотя ему приходилось носиться по всей Галактике, его нынешняя жизнь далеко не так изобиловала опасностями, как в те времена, когда он возил контрабанду.

А по сравнению с бесконечным застоем сената, она была и вовсе раем.

– Свобода и приключения… – Лея вздохнула. – Да. Я готова.

Хан несколько мгновений испытующе смотрел на нее, потом на его лице появилась ухмылка.

– Но ты же понимаешь, что через три месяца жизни вдвоем на тесном корабле мы наверняка прикончим друг дружку?

Лея наклонилась ближе к коммуникатору, чтобы муж увидел ее иронию:

– Но ведь эти три месяца нам будет весело, правда?

Вскоре после свадьбы они отправились в путешествие на досветовых скоростях. Поначалу между ними то и дело вспыхивали перепалки, но время, проведенное вдвоем, когда никто им не мешал, принесло свои плоды. Одним из этих плодов был Бен, появившийся на свет несколько месяцев спустя.

– Еще как весело! – Хан протянул руку к голокамере, словно хотел погладить Лею по щеке. – Уж не сомневайся.

На следующий день на заседании сената Лея то и дело погружалась в воспоминания об этом разговоре, вновь и вновь перебирала в голове слова Хана, словно юная девушка, утонувшая в грезах. Разумеется, это было глупо – раньше она никогда не позволяла себе так отвлекаться на заседаниях.

Но с другой стороны, в последнее время мало что на этих заседаниях заслуживало напряженного внимания.

Дружные аплодисменты центристов заставили ее вернуться к реальности. Над ее рабочим терминалом парило изображение Рэнсольма Кастерфо – молодой политик кивал в ответ на одобрение своих соратников и игнорировал упорное молчание популистов. О чем он там говорил только что? Ах да, жаловался, что во время вчерашней церемонии выступало слишком много популистов. То есть повторил все то же, что и остальные центристы, выступавшие до него, разве что выразился более красноречиво. Их аплодисменты не означали воодушевления – все происходящее было центристам столь же безразлично, как и популистам. Они хлопали просто по привычке. Оглядев просторный, до тошноты опротивевший ей зал и собравшихся в нем представителей множества миров, Лея подумала, что они похожи на зрителей в театре, которые мучительно высиживают последний акт скучной пьесы.