– Сперва я бы хотела вас поблагодарить, Ваше Величество, – заговорила она. – Вы единственный правитель в истории нашей страны, кто проявил к магическому сообществу хоть какое-то милосердие. Впрочем, кому-то пожизненное заключение и тяжкий физический труд покажутся хуже смерти, но все же это шаг в верном направлении. И я нисколько не сомневаюсь, что эти маленькие шажки могут превратиться в большие, если мы только… Ваше Величество, что-то не так? Вы, похоже, не слушаете меня.

Ухо короля уловило какое-то необычное жужжание и журчание воды, пока мадам говорила. Он огляделся, но так и не понял, откуда идут эти звуки.

– Извините, кажется, я что-то услышал, – сказал Чемпион. – На чем вы остановились?

– Я выражала вам благодарность за проявленное милосердие к магическому сообществу.

Король фыркнул.

– Вы ошибаетесь, если считаете, что я испытываю жалость к этому вашему магическому сообществу, – насмешливо заявил он. – Я, так же, как и другие правители, думаю, что магия омерзительна и противоестественна. И меня крайне беспокоят те, кто использует ее, нарушая закон.

– И это похвально, Ваше Величество, – заметила мадам Грозенберри. – Ваша преданность справедливому суду отличает вас от других правителей. Так, теперь я бы хотела немного просветить вас в отношении магии, чтобы вы и дальше создавали приятную и безопасную обстановку в королевстве для всех ваших подданных. В конце концов, справедливость должна существовать одинаково для всех, а не для кого-то одного.

Разговор только начался, а король уже негодовал.

– Как это понимать, «просветить в отношении магии»? – с издевкой поинтересовался он.

– Ваше Величество, выставлять магию как преступление и порицать тех, кто ее использует, – величайшая несправедливость нашего времени. Но если должным образом изменить и улучшить подход к магии, а также поведать миру правду о ней, то мы сможем все изменить. И тогда вместе мы создадим общество, в котором принимают всех без исключения, и позволяют им раскрывать свои способности, и… Ваше Величество, вы слушаете? Кажется, вы опять отвлеклись.

Чемпион и правда снова уловил загадочные звуки – жужжание и журчание. Взгляд его лихорадочно метался по кабинету, и мадам Грозенберри он слушал вполуха.

– Кажется, я вас неправильно понял. На долю секунды мне показалось, что вы предлагаете узаконить магию.

– О, вы все правильно поняли, – усмехнулась мадам Грозенберри. – Именно это я и предлагаю.

Чемпион выпрямился и вцепился руками в подлокотники стула. Теперь он был весь внимание. Не могла же эта дама и в самом деле подразумевать такую глупость?

– Вы в своем уме, женщина? – с презрением спросил король. – Магию никогда не узаконят.

– Вообще-то, Ваше Величество, это очень даже возможно, – сказала мадам Грозенберри. – Требуется лишь издать указ, что владеть магией отныне не преступление, и со временем ее перестанут клеймить позором.

– Я скорее узаконю убийства и воровство! – запальчиво выкрикнул Чемпион. – Господь четко заявляет в Книге веры, что магия – это страшный грех, который приравнивается к преступлению в этом королевстве! И если бы преступления совершались безнаказанно, наша жизнь превратилась бы в полный хаос!

– Здесь вы и ошибаетесь, Ваше Величество, – возразила мадам Грозенберри. – Понимаете, магия – это не преступление, каковым ее все считают.

– Конечно же преступление! – заспорил король. – Я собственными глазами видел, как магию используют, чтобы обманывать и мучить невинных людей! Я видел изувеченные тела детей, которых убили, чтобы получить ингредиенты для зелий и заклятий! Я бывал в деревнях, на которые наслали мор и навели порчу! Так что не смейте защищать магию, госпожа! Магическое сообщество никогда не получит от меня ни сочувствия, ни понимания!

Чемпион выказал свое несогласие предельно ясно и категорично, но мадам Грозенберри подалась вперед и расплылась в улыбке, словно они наконец-то пришли к общему мнению.