Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения - Мариано Сигман (2018)

Хотя на первый взгляд такое объяснение может показаться странным, оно настолько разумно, что возникает искушение согласиться с ним. Прошлое – это единственное, что нам известно, то, что видят наши глаза, поэтому оно находится перед нами. Будущее остается неизвестным, наши глаза не видят его, так что оно находится у нас за спиной. Аймара движутся задом наперед по своей временной шкале. Неопределенное и неизвестное будущее находится позади, постепенно возникает перед глазами и становится прошлым.

Вместе с лингвистом Марко Тревисаном и музыкантом Бруно Мецем мы задумали нестандартный эксперимент, чтобы узнать, существуют ли естественные ассоциации между музыкой и вкусом. Этот опыт объединил музыкантов, поваров и ученых, занимающихся наукой о мозге. Музыкантов просили импровизировать на фортепиано, взяв за основу четыре канонических вкуса: сладкий, соленый, кислый и горький. Они принадлежали к разным музыкальным школам и стилям (джаз, рок, классическая музыка и т. д.), поэтому каждый создал собственную неповторимую интерпретацию. Но в этом широком разнообразии мы обнаружили, что каждый вкус вызывает одни и те же паттерны: горький ассоциировался с глубокими, непрерывными тонами, соленый – с отрывистыми нотами (стаккато), кислый – с очень высокими, диссонирующими мотивами, а сладкий – с гармоничной, медленной и нежной музыкой. Таким образом, мы смогли подсолить композицию «Isn’t She Lovely?» Стиви Уандера и создать кислый вариант «Белого альбома» группы Beatles.

Зеркало между восприятием и действием

Наше преставление о времени бессистемно и переменчиво. Фраза «Скоро придет Рождество» звучит странно. Откуда оно придет? С севера, с юга или с запада? В сущности, Рождество нигде не расположено. Оно находится во времени. Эта или похожая фраза вроде «Мы приближаемся к окончанию года», показывает, как сознание организует наши мысли. Мы располагаем их сообразно строению наших тел. Именно поэтому мы говорим о главе правительства, о правой руке (имея в виду помощника) или о заднице мира и пользуемся множеством других метафор[2], показывающих, как мы организуем мышление в соответствии с образом собственного тела.

Когда мы думаем о действиях других людей, то невольно начинаем подражать им, проговаривать их слова, зевать или смеяться, как они. Вы можете провести простой эксперимент для проверки этого механизма. Скрестите руки во время разговора – и скорее всего, ваш собеседник сделает то же самое. Можно усилить этот эффект, используя более выразительные жесты: например, коснуться головы, почесаться или потянуться. Высока вероятность того, что другой человек будет подражать вам.

Этот механизм обусловлен системой зеркальных нейронов в головном мозге. Каждый из них реагирует на конкретный жест, такой как движение руки или раскрытие ладони, причем делает это независимо от того, кто его совершает – вы или другой человек. Точно так же, как мозг непроизвольно объединяет информацию, поступающую от разных органов чувств, зеркальная система – тоже непроизвольно – способна объединять наши движения с движениями другого человека. Поднять руку самому и посмотреть, как это делает кто-то другой, – совершенно разные процессы. Однако с концептуальной точки зрения они довольно похожи. В абстрактном мире и то и другое соответствует одному и тому же жесту.

Вооружившись пониманием того, как взрослые люди совмещают модальности ощущений в музыке, формах, звуках и языке и как мы объединяем восприятие и действие, вернемся к сознанию младенцев. Зададимся вопросом: является ли зеркальная система врожденной или приобретенной? Могут ли новорожденные понимать, что их собственные действия соответствуют тем, которые они видят у других людей? Мельцов решил проверить это, чтобы покончить с идеей эмпиризма о том, что мозг младенца представляет собой чистый лист.