Грета Соренсен выглядела крайне встревоженной. Она сидела на заднем сиденье лимузина. Гейб вел машину в аэропорт.

– Послушайте, мистер Макгрегор… Я боюсь неприятностей…

– Никаких неприятностей, если вы будете придерживаться той истории, на которой мы условились. Авиакомпания обо всем уведомлена.

Грета нахмурилась:

– Я все-таки не уверена.

Гейб вытащил чековую книжку.

– Может, пятьдесят тысяч долларов вернут вам уверенность?

Грета взглянула сначала на чек, потом на Гейба и наконец на Максин, которая дремала в своей корзинке, не подозревая об игре по высоким ставкам, в которой она вот-вот станет невольной пешкой. Грета протянула руку.

– Знаете, мистер Макгрегор… По-моему, вы правы…

Гейб усмехнулся и протянул ей чек.

Ему всегда нравились шведские девушки.

Новое помещение для допросов было выкрашено в яркий жизнерадостный канареечный цвет. На полу лежал полосатый коврик, на стенах висели картины. Имелись также два дивана, обтянутых искусственной замшей. Кто-то принес Лекси сандвич и чашку кофе. Лекси решила, что это, должно быть, комната для «добрых копов». Что же, просто идеально!

Настенные часы показывали четверть девятого.

У нее всего полчаса.

– Расскажите о Карле Колеппе.

Лекси стала медленно рассказывать. Очень важно, чтобы на записи ее голос звучал спокойно. Но в то же время нужно взвешивать каждое слово. Ей никак нельзя обличать себя. Нужно быть крайне осторожной.

Она говорила о первой встрече с Карлом. Своем уважении к нему как к профессионалу. Говорила о «Крюгер-Брент».

– Очень важно, чтобы вы хотя бы немного знали историю компании, суперинтендант. То, что случилось с котировкой акций, нельзя объяснить в двух словах. Это сложная цепь событий.

– Продолжайте, – кивнул Джон Кэри.

Двадцать минут… еще двадцать минут нужно заговаривать ему зубы.

Двенадцать минут…

Джон Кэри не понимал и половины того, о чем она говорила: индексы, сделки с маржей и хедж-фонды… все это звучало для него чистой тарабарщиной. Но какая разница? Главное, она разговорилась. И все будет на записи.

Гавайи. Прекрасное место, где можно достойно жить, уйдя в отставку. Может, таймшер на Канапаали-Бич?

Лекси сверилась с часами. Семь минут. Нахмурившись, она прижала руку к животу.

– Все в порядке?

– Да… я…

Лекси снова схватилась за живот.

– Не будете ли так добры остановить запись на несколько минут?

Кэри поднялся и выключил запись. Ужасно досадно прерываться, когда все так хорошо пошло, но он не хотел перечить Лекси, тем более что она готова помочь следствию.

– Вам плохо, мисс Темплтон?

– Нет. Все в порядке, спасибо. – Лекси храбро улыбнулась. – Я не хотела, чтобы это попало на запись. Но, видите ли, я недавно узнала, что снова беременна. Токсикоз… это ужасно…

– Ну да. Конечно, – смутился Кэри, не разбиравшийся в женских проблемах. – Простите, не знал. Могу я… могу я чем-то помочь?

– Сейчас пройдет. Но может, мне лучше выйти на свежий воздух?

– Разумеется. Не хотите сначала заглянуть в дамскую комнату?

Лекси благодарно кивнула:

– Спасибо.

– Следуйте за мной.

Кэри повел ее по коридору к туалетам. Обычно подозреваемых женского пола провожала в туалет офицер полиции. Но сейчас Кэри не видел в этом необходимости. В конце концов здесь сама Лекси Темплтон. Вряд ли она попытается выскочить в окно, как обычная преступница.

И точно, через пять минут в коридоре показалась Лекси. Вот только выглядела она смертельно бледной.

– Я знаю, суперинтендант, вам не терпится вернуться к допросу. Но нельзя ли мне немного побыть во дворе? Мне совсем плохо.

– Конечно-конечно. Не торопитесь.