Саманта разражается веселым смехом. Я понимаю, что она хотела сказать мне комплимент, но почему-то ее слова больно задевают меня. Я молча окидываю взглядом унылую обстановку в своей палате. Вот ведь какие фортели может выкинуть жизнь, размышляю я. Так стоит ли так уж рано взрослеть и быть не по годам серьезной, когда еще есть время и можно просто подурачиться?

– А как мы познакомились? – спрашиваю я у подруги, гадая, как же это случилось на самом деле. Наверняка на какой-нибудь вечеринке в кампусе или где-нибудь на лоне природы во время очередного пикника. А может, я сидела, погруженная в дрему на каком-нибудь семинаре по истории искусств, и она меня попросту растолкала, вот и пришлось представиться. Или мы гуляли по территории кампуса, случайно столкнулись, и нас в ту же минуту притянуло друг к другу, словно магнитом. Нет, все это неправда. Что бы я себе там ни напридумывала, что бы она сейчас мне ни рассказала, все это – неправда! Я точно знаю, что это не может быть правдой. Хмурое лицо с обложки журнала, именно кома таким особам и к лицу! Разве это унылое создание способно на какие-то порывы? Да она и понятия не имеет о том, что такое дружба!

– О, довольно забавно все получилось! – откликается на мой вопрос Саманта. – Мы познакомились в первую же неделю после начала занятий. В студенческой столовке, за завтраком. Мы обе взяли лотки с сухим завтраком. Оглянулись по сторонам, ни одного знакомого лица. Наверное, потому и решили сесть рядом. Ведь мы же еще никого не знали.

– Да, довольно банальная история знакомства. Даже в письме домой нечего написать.

– Это уж точно! – весело рассмеялась она. – Но мы сумели извлечь максимум выгоды даже из первой реплики, которой мы обменялись, залив молоком свой попкорн. «Вкуснотища!» – помнится, сказал кто-то из нас, и это стало нашим общим паролем на долгие годы.

Я смотрю на нее непонимающим взглядом. Улыбка медленно сбегает с ее лица.

– Ну это шутка такая. Шутливая реплика мультяшного героя Тони Тигра. Он изображен на всех упаковках с сухим завтраком. Я тебе потом как-нибудь расскажу о нем.

Всю первую неделю Питер являлся ко мне в палату утром, словно по расписанию, и каждый раз ставил в вазу свежий букет маргариток.

– Это – твои самые любимые, – пояснил он, когда впервые принес маргаритки.

– Неужели? – вполне искренне удивилась я. Странно! Разве могут быть незатейливые маргаритки у кого-то любимым цветком?

– Ну если честно, – тут же колется он, – то маргаритки ты полюбила после того, как я преподнес их тебе на первом свидании. И постепенно у нас это как бы вошло в традицию. Я всегда дарил тебе только маргаритки. Хотя и понимал, что, возможно, в глубине души ты и восклицала в этот момент: «Неужели я не заслуживаю чего-нибудь лучшего?»

Он рассмеялся, но его смех был скорее похож на затянувшуюся икоту.

– Конечно же, мне следовало самому додуматься, что тебе хотелось получить что-то более изысканное, элегантное, нечто такое, что радовало бы глаз не один день. Но ты – это есть ты! Получив букет маргариток, ты лишь сказала, что цветы очень милы и они тебе нравятся. Не стала третировать такого деревенщину, как я, посмевшего явиться на свидание с охапкой дешевых цветов. Словом, я душил тебя маргаритками почти целый год, и в конце концов ты таки их и полюбила уже по-настоящему.

Питер смущенно качает головой.

– Если честно, то на момент нашего знакомства с тобой маргаритки – это были единственные цветы, которые я мог себе тогда позволить.