– Он тебе нравится, да? – с невинным видом спрашивает Чарли.

– Нет… – Я снова поворачиваюсь к нему. – Ну… вообще-то да. – Я вздыхаю. – Это так заметно?

Чарли усмехается:

– Самую малость. Пошли, Грейси. Уверен, теперь ты не против того, чтобы тебя так называли. Давай наберемся терпения и выдержим этот матч. Мы же не хотим отрываться от общества? Иначе какой был смысл приходить сюда?

Итак, мы с Чарли сидели рядом и смотрели футбольный матч. Я, стараясь выказать энтузиазм, вопила, подбадривала игроков и стонала, как это делали другие. Но мне было очень трудно терпеть такое притворство на протяжении девяноста минут.

К тому времени, как мы с Чарли пришли в гостиную, все лучшие места уже заняли. Нам пришлось втиснуться вдвоем в кресло-грушу, которое, как и все эти кресла, выглядело ужасно удобным. Но на нем невозможно было сидеть в элегантной позе, а еще труднее – подняться, сохраняя хоть какое-то достоинство.

Когда Марадона (или Мадонна, как его все называли) явно забил гол рукой, а не ногой, в гостиной начался ад кромешный. Посыпался град насмешек и бранных слов в адрес судьи. Но спустя несколько минут Марадона снова забил гол, и все сказали с придыханием: «высший класс», «гений». В результате я совсем запуталась.

Остаток матча я провела, украдкой поглядывая на Дэнни Лукаса в те минуты, когда он был поглощен игрой.

О, боже, он был великолепен! Его ясные синие глаза сверкали от восторга, когда английской команде сопутствовал успех.

К концу первого тайма Гэри Линекер забил гол, и все повскакивали с мест, с радостными воплями обнимая друг друга. Мы с Чарли так долго выбирались из кресла, что «обнимашки» уже закончились. В утешение себе мы сделали друг другу «дай пять».

Потом все снова уселись, и отчаяние теперь сменилось надеждой. Все призывали англичан снова забить гол, и даже нас с Чарли захватило всеобщее волнение. Но, увы, наши надежды не оправдались. Аргентина выиграла со счетом 2:1, и Англия снова потерпела поражение.

Дункан встал и с мрачным видом выключил телевизор, прерывая разглагольствования телевизионных комментаторов. Они обсасывали каждый миг последних девяноста минут – особенно «гандбол» Марадоны, который рассматривали со всевозможных точек зрения.

– Ну что же, вот и все, – вздохнул Дункан и снял огромный английский флаг, провисевший весь матч над камином. – Снова продули.

Остальные горестно кивают.

Интересно, что не так с этими ребятами? Это всего лишь игра!

Хотя осталось еще много алкогольных напитков, вечеринка явно пошла на убыль. Все вяло обсуждали игру, в особенности решение судьи об ударе рукой.

– Весело, не правда ли? – прокомментировал Чарли, когда, заняв прежнюю позицию на кухне, мы наблюдали за остальными.

– Да уж. Можно подумать, что кто-то умер. А ведь всего-навсего проиграли футбольный матч!

– Держу пари, что половина собравшихся не так уж и расстроена, – продолжает Чарли. – Они только напускают на себя печальный вид, чтобы не отрываться от других.

Я улыбнулась ему.

– Что? – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Подобное поведение раздражает, не так ли? – говорю я. – Разве они не могут думать своей головой?

Чарли задумчиво обвел взглядом собравшихся:

– Знаешь, по-моему, не могут!

Чарли в самом деле начал мне нравиться. Он отличается от всех, кого я знаю.

– Похоже, ты оказалась права, Грейси. – Услышав так близко волнующий голос Дэнни Лукаса, я резко оборачиваюсь.

– П-права н-насчет чего? – заикаясь, спросила я.

– Насчет того, что Линекер выиграет и получит «Золотую бутсу»! Ты умница!

– Ах да, я так сказала, не правда ли?

– Ну, вообще-то ты считала, что они носят золотые бутсы, – бормочет Чарли у меня за спиной.

Я предпочитаю проигнорировать его. Сейчас я вижу только прекрасное лицо Дэнни Лукаса, синие глаза, которые смотрят прямо на меня… Его красивые губы что-то произносят…