Яд для королевы - Жюльетта Бенцони (2011)

Служанки помогли женщине улечься на алтарь. Ее ноги, согнутые в коленях, опустились за край алтаря, тело выпрямилось и напряглось. Дверь ризницы открылась, и вновь появились служители этой церкви: сначала юноши, оба совершенно обнаженные, один с кадильницей, из которой валил черный дым, другой — с открытой книгой в черном переплете. Следом за ними вошел священник, держа в руках серебряную чашу. Он был в черном облачении с перевернутым крестом, на груди у него висела глумливо ухмыляющаяся маска — не то козлиная, не то человечья, сияющая золотыми рожками. Все трое медленно двигались к алтарю, мыча, не разжимая губ, странное песнопение. Перед перевернутым распятием они остановились и поклонились ему, потом священник поцеловал живот лежащей женщины и поставил на него чашу. Началась служба. Священник читал молитвы, которые обычно читают, служа мессу, но только обращался он не к Господу, а к Сатане. Каждая молитва кощунственно извращалась, каждому священному слову придавался противоположный смысл, Дьявола восхваляли, а Господа предавали поруганию.

Наблюдая за происходящим, Шарлотта оцепенела от ужаса. Она знала все молитвы мессы наизусть и трепетала от совершаемого святотатства... Но самое страшное ожидало ее впереди. В миг, когда полагалось освящать святые дары, одна из спутниц знатной дамы вышла и тут же вернулась, держа на руках младенца, которому не было и месяца. Она подала его священнику, тот взял его, поднял над чашей и произнес:

— Астарот[2], князь дружеской помощи, прошу тебя принять приносимую нами жертву и исполнить все, о чем я тебя прошу...

В руках священника сверкнул нож, одно молниеносное движение, и в чашу потекла кровь. Из груди Шарлотты вырвался отчаянный вопль, но крика никто не услышал: чья-то рука в перчатке крепко зажала ей рот, и кто-то прошептал свистящим шепотом:

— Во имя любви к Господу Богу, молчите! Шарлотта едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Тише, тише, говорю я вам! Вы хотите погубить нас обоих? Меня вам нечего бояться, можете мне поверить.

Шарлотта изо всех сил старалась сдерживаться. Она и сама понимала, какой опасности они подвергаются, и, помотав головой, дала понять, что, конечно же, не выдаст их присутствия. Между тем в часовне послышался дрожащий голос женщины, которая исполняла в этой чудовищной мессе роль алтаря. Шарлотта ничего не поняла, расслышав всего несколько слов, до того тихо та говорила. Она просила «любви короля... смерти Скарронши... супружества с королем...».

Тут Шарлотта почувствовала, что ее тянут за руку, предлагая уйти.

— Если вы насмотрелись, пойдемте отсюда.

Она была слишком потрясена, чтобы возражать или сопротивляться. Подхватив ее под руку и за талию, ее скорее понесли, чем повели, и она подчинилась.

Шарлотта случайно оказалась на краю адской пропасти, но кто-то пришел ей на помощь и спас ее. Девушка никак не могла прийти в себя: ужас сковал ее тело, жуткие мысли не давали покоя.

Она даже не поняла, сколько прошло времени, но опомнилась на лужайке, сидя на поваленном дереве, к которому была привязана лошадь. При свете потайного фонаря — его хозяин приоткрыл створку — она увидела перед собой мужчину, он стоял, скрестив на груди руки, и сурово смотрел на нее.

— Несомненно, подобные зрелища — не для молоденьких девушек. Позвольте узнать, как вы очутились в подобном месте в столь поздний час? Но сначала вытрите слезы, — прибавил он и протянул ей носовой платок.

Только после его слов Шарлотта заметила, что плачет. Она смотрела на своего спутника, но не могла воссоздать его образ, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Перед глазами стояла мучительная, невыносимая картина — младенец, нож, капли крови на белой коже обнаженной женщины...

— Какое страшное преступление, — проговорила она прерывающимся голосом. — Разве дозволено совершать такое?

И тут же весь свой гнев и боль обратила против своего спутника.