Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

К этому моменту Йенс Энгебрет вместе с братьями основал собственную компанию, которая занялась морскими грузоперевозками и со временем стала крупнейшей в этой части страны. Но, несмотря на богатство, Йенс Энгебрет, следуя норвежским обычаям того времени, по-прежнему выходил в море, и Густава иногда сопровождала его. Их старший сын Йенс Уле Антонио (его звали Тони) родился в Китае, а остальные дети, все мальчики, – в Томта, доме Йенса Энгебрета в Хвидстене. Второй сын, Густав Салквист, появился на свет в июне 1858 года, а третий, Леон Генри Бенхам, – в сентябре 1870 года.

К концу июля 1872 года Аманда, племянница Йенса Энгебрета, написала своему отцу: «Длинного Джона нет, он в Лондоне… а 16-го тетя Густава родила еще одного сына. Эта женщина крепка и весела, как всегда, и уже на шестой день опять начала работать».

Легкомысленное объявление Аманды о рождении Руаля маскирует то напряжение, которое возникло в семействе Амундсенов. Отсутствовать дома, когда твои дети приходят в мир, – таков, без сомнения, удел всех мореплавателей. Но после девяти лет брака Густава чувствовала, что так и не стала настоящей женой моряка. Ей было не по себе среди просоленных шкиперов торговых судов, составлявших общество Сарпсборга. Будучи дочерью государственного служащего, она придумала прекрасный способ облегчить свою долю. Спустя три месяца после рождения Руаля Йенс Энгебрет без энтузиазма согласился с ее предложением, и Амундсены переехали в Христианию. Так называлась в те времена нынешняя столица страны Осло. Город получил это имя в честь датского короля Кристиана IV, основательно перестроившего его в XVII веке. Оно стало постоянным напоминанием о том, что Норвегия не являлась независимой страной и ею управляли иностранцы. Старое название столице вернули только в ХХ веке в качестве символа восстановленного суверенитета.

Амундсен появился на свет в период надежд и ожиданий. Несмотря на то что Норвегией четыреста лет владели датчане, а в XIX веке она оказалась под властью шведов, страну нельзя было назвать застойным болотом. Ее охватило активное национальное движение. Именно там европейский– национализм– расцвел раньше всего. Она первой получила независимость после победы над Наполеоном. Итог был впечатляющим: не прошло и ста лет, как Норвегия из находившейся в тени могущественных соседей бедной страны превратилась в современное индустриальное государство.

Однако промышленность по-прежнему занимала скромное место в экономике страны. В Норвегии всегда правила ее величество Природа. В течение веков положение человека здесь было неустойчивым. На то существуют веские причины. Три четверти территории страны занимают горы. Там, где море затопило глубочайшие долины, раскинулись знаменитые фьорды. Этот потрясающе красивый ландшафт с резкими контрастами дополняется суровым климатом. Здесь человек даже в городе никогда не забывает о силе Природы. И все это наложило свой отпечаток на национальный характер.

Когда Амундсены переехали в Христианию, они жили в двух шагах от центра, но их дом был самым последним – здесь город заканчивался. Дом стоял на их собственной земле, но не в садике, выдержанном в английском стиле, а на огороженном диком участке леса. Дом Амундсенов представлял собой двухэтажное здание, типичное «добротное жилище» норвежской буржуазии того времени. Его построили на пригорке и назвали «Малый Ураниенборг»[2].

Старый корабельный плотник по имени Эрик (фамилия его не сохранилась), долгие годы плававший с Йенсом Энгебретом, последовал за ним в «Малый Ураниенборг» в качестве управляющего. Штат домашней прислуги состоял из кухарки-горничной и сиделки, что было типично для представителей высшего класса Христиании. Эрик стал детям кем-то вроде второго отца. Переезд не умерил активности Йенса Энгебрета, и он по-прежнему часто уходил в море на своих кораблях.