Абсолютно ненормально - Лора Стивен (2018)

– Не математика, потому что я не социопат.

Он заливается заразительным шведским смехом.

– И не научные дисциплины, по той же причине.

Еще одна милая усмешка.

Феминистка во мне тут же чувствует вину, потому что все вокруг поощряют девушек заниматься точными науками, но, честно говоря, я не настолько предана своей вагине, чтобы стать программистом. Не все сражения нужно выигрывать.

Если честно, я точно знаю, кем хочу стать, но слегка побаиваюсь это озвучивать.

Большинство консультантов по профориентации заинтересованы лишь в одном: чтобы ты поступил в колледж. Рейтинг школы зависит от того, сколько выпускников продолжили обучение, и это главная цель таких консультаций. А еще не стоит выбирать то, чему не учат в Лиге Плюща[4]. Вот только там нет кафедры комедиантов.

Кроме того, шансы осуществить мечту у меня малы. У такой девушки, как я.

Русенквист продолжает свои расспросы:

– А что насчет английского?

Неуверенно покачав головой, я отвечаю:

– Мне нравится английский, особенно писать сочинения. И читать пьесы. – И не давая себе ни секунды на раздумья, добавляю: – Иногда я пишу и разыгрываю разные сценки с друзьями. Знаете, просто ради веселья. Ничего серьезного, не подумайте.

Судя по всему, мои щеки стали ярко-красными.

Но, несмотря на мое жалкое бормотание, мистеру Русенквисту понравился этот ответ. Его светлые усики задергались на лице, словно хорек, застрявший в двигателе машины.

– ФАНТАСТИКА! СЛЕДУЙТЕ ЗА СВОЕЙ МЕЧТОЙ, МИСС О’НИЛЛ.

[Я же говорила.]

И теперь, несмотря на то, что это не самая надежная карьера, в моем рюкзаке лежит куча буклетов с информацией об импровизационных[5] коллективах, театральных школах и театрах, в которые можно отправить сценарии скетчей. На самом деле я очень благодарна Русенквисту, что он не отверг сразу же мои нестандартные карьерные амбиции, как многие учителя до этого.

Он даже рассказал мне о своем друге, который за небольшие деньги делает фотопортреты для школьников. Конечно, это немного подозрительно, но вряд ли стоит искать подвох. Я бы очень расстроилась, узнав, что мистер Русенквист получает деньги за то, что отправляет школьников к фотографу-педофилу.

17:04

На радостях мистер Русенквист посоветовал мне поговорить с миссис Крэннон, учителем театрального мастерства, о моей карьере, поэтому я все еще в школе. Я в самом деле торчу здесь после уроков. По собственной воле. Это явное и недвусмысленное доказательство того, что контроль над разумом – не выдумки и что мой милый, хотя и громкоголосый, скандинавский консультант по профориентации – вроде Темного Лорда, владеющего телепатией. Это единственное объяснение. Хотя… Если кто-то не верит в сверхъестественное, то, возможно, Русенквист сделал мне какую-нибудь лоботомию, пока мы с ним разговаривали.

[При всем моем цинизме и остроумии мне действительно нравится писать. Но меня нельзя назвать умной в традиционном, академическом понимании. Я скорее сильна в том, чтобы «смотреть много фильмов» и «талантливо высмеивать всех и вся». И так как на уроках не место фильмам и приколам, это не моя любимая среда. Наверное, учителя, с их стороны, так же не понимают, как можно их предмет считать самым жестоким и изощренным наказанием за появление на свет. Чудно.]

Как бы то ни было, в офис миссис Крэннон можно попасть по лестнице за актовым залом. Я пробираюсь туда, как только звенит звонок и ученики разбредаются по домам. С собой у меня блокнот, распечатка сценария и тонна пачек конфет-корзинок из молочного шоколада с арахисовой пастой, потому что, на мой взгляд, разговор с учителем в свободное время сродни походу к татуировщику: вам приходится есть много сладкого, чтобы пережить боль и не потерять сознание.