Они продвигались по болоту очень медленно, потому что из-за темноты Роджер греб еле-еле, осторожно выбирая путь. Он часто въезжал в кусты или упирался в топкий берег, и Нейде не раз приходилось зажигать спички, чтобы помочь ему выбраться из ветвей упавшего дерева. Роджеру очень нравились эти мгновения, когда во мраке вдруг вырисовывалось ее лицо, и дважды он без всякой надобности просил ее зажечь спичку, чтобы подольше ею любоваться.

Но в конце концов Роджер почувствовал, что челнок вошел в течение; вскоре после этого вершины деревьев поредели, стало чуть светлее, и он понял, что они приближаются к концу болота. Полчаса спустя оно осталось позади, над их головами виднелось чистое небо, а за бортом весело журчала быстрая вода.

Нейда выпрямилась; и было уже так светло, что Веселый Роджер увидел даже блики звездного света в ее волосах. Разглядел он и милую гримаску на ее лице, хотя она и пробовала улыбнуться.

— Ой! — воскликнула она. — Нога совсем затекла! Я не могу шевельнуться!

— Мы сейчас подыщем подходящее место и разомнемся, — ответил Мак-Кей, взглянув на часы при свете последней спички. — Мы обогнали Брео по крайней мере на два часа — ведь другого челнока ему взять негде.

Веселый Роджер начал вглядываться в берег и вскоре увидел справа белую полоску песка. Там они полчаса отдыхали.

Потом они отправились дальше, и Мак-Кей уже был готов благословлять болото: ведь теперь оно было преградой на пути Брео!

— Не думаю, что он сумеет пробраться через него без лодки, даже если догадается, куда мы направились, — объяснил он Нейде. — И значит, нам ничто не грозит.

Его голос звенел веселым торжеством, которое сменилось бы ледяным отчаянием, если бы он мог заглянуть в непроницаемую тьму там, где Бернтвуд петлял по болоту, или в еще более густой мрак, окутывавший трясину по его берегам.

Через трясину, с трудом находя путь между бочагами и гнилыми корягами, которые в темноте казались жуткими чудовищами, бежал Питер.

А по Бернтвуду медленно, но уверенно плыл человек, ловко отталкиваясь от илистого дна длинным шестом, которому послушно подчинялся легкий плот из двух стянутых проволокой кедровых стволов, без труда проходивший там, где еще совсем недавно скользил челнок.

Человеком этим был Брео-ищейка.

— Болота ему не одолеть! — с торжеством повторил Мак-Кей. — Даже если он догадается, что мы поплыли сюда, болота ему не одолеть, Нейда!

— Но он ведь и не догадается! — возразила Нейда с такой же уверенностью. — Отец Джон направит его на ложный след.

А позади них в смоляном мраке болота, порой раздвигая узкие губы в мрачной улыбке и вперяясь в тьму широко открытыми, круглыми, как у совы, глазами, плыл на своем плоту Брео.

Глава XXII

Питер, мокрый, облепленный грязью, упрямо бежал через топь, потому что все время чувствовал где-то поблизости непонятное, беззвучное присутствие Брео.

Порой чуть заметный ветерок, словно поднятый крыльями бабочки, доносил до его ноздрей запах Брео, но чаще теплый воздух оставался совсем неподвижным. Всякий раз этот запах приходил откуда-то спереди, и в конце концов Питер решил, что Брео должен быть там же, где Нейда и Роджер. Однако их запаха он не чувствовал, и это сбивало его с толку. Иногда он оказывался у черной воды протоки, но неизменно опаздывал на несколько секунд и не успевал увидеть во мраке тень Брео или услышать легкий плеск его шеста.