– Кейт Элдер. Передай, что лучше бы ей освободиться немедленно.

– Кто спрашивает? – удивленно поинтересовалась девушка.

– Ее дантист.

– Так и сказать: ее дантист?

– Да, – подтвердил Холидей.

Девушка покинула салон и почти сразу же вернулась.

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Она провела Холидея до самого конца длинного коридора, в котором скрылся Уиггинс, и остановилась перед дверью. Холидей выжидающе посмотрел на девушку.

– Вам сюда, входите, – сказала она. – Вас ожидают.

Холидей вошел в переделанную под кабинет спальню: большой, обшитый латунью стол, кипа чистых полотенец, рукомойник, кувшин и весьма солидного вида сейф. На стенах висели две картины маслом с изображением переплетенных нагих тел. Окна были закрыты, зато комнату освещали две электрические лампы Эдисона – под изящными абажурами, на искусных латунных ножках.

За столом сидела высокая полногрудая женщина неопределенного возраста; ей могло быть как двадцать пять, так и все сорок. Каштановые волосы, серые глаза, довольно крупный нос и волевой подбородок.

– Я все ждала, когда ты объявишься, – сказала Кейт Элдер.

– Ты предала меня, бросила, пока я сидел за решеткой в Джексборо, – горько произнес Холидей. – С чего же ты решила, что я брошусь на твои поиски?

– Я и не ждала тебя. Просто знала, что ты придешь за Уайеттом. Или так: он вляпается в неприятности и позовет тебя на помощь, – Кейт задиристо посмотрела на гостя. – И потом, я уже разок вызволила тебя из тюрьмы, в Форт-Гриффине. Сколько, черт подери, можно?

Холидей молча смотрел на нее.

– Так я права? – спросила наконец Кейт. – Уайетт прислал за тобой?

– Радуйся, Кейт. Я охраняю тех двоих, что снабжают тебя механическими шлюхами.

– Неда и мистера Эдисона?

– Теперь понятно, кто из них твой клиент, – усмехнулся Холидей.

Она долго смотрела на него холодным взглядом.

– К добру ли, к худу ли, но ты здесь, – сказала она. – Нашел, где остановиться?

– Как раз ищу.

Кейт снова замолчала, прикидывая что-то в уме.

– Останешься у меня. Весь второй этаж – в моем распоряжении.

– Что ж, мне доводилось селиться и в менее гостеприимных местах, – заметил Холидей. – Я, кстати, не о тюрьмах. Чахотка, – помолчав, добавил он, – усилилась. Резвиться ночь напролет сил уже не хватает. Я ни за что не признаюсь в этом Уайетту и прочим, но с тобой я всегда был честен.

– Все так плохо?

– То прихватит, то отпустит, – поморщился Холидей. – Чаще, конечно, прихватывает.

– Давай сразу договоримся, – предупредила Кейт, и он взглянул на нее с подозрением. – Я теперь бордель-маман.

– Ты всегда ею была, – напомнил Холидей, – сколько тебя знаю.

– Раньше я и сама торговала телом, теперь – нет.

Холидей нахмурился, пытаясь угадать, к чему она ведет.

– Ладно, была шлюхой – теперь нет. Я же был дантистом – теперь нет.

– Я не сплю с клиентами, – продолжила Кейт, глядя прямо на него, – а ты не спишь с моими девочками. Понятно?

Холидей задумчиво молчал.

– Так ясно тебе или нет? – поторопила его Кейт.

Очнувшись от задумчивости, Холидей пожал плечами.

– Женщины есть женщины, все вы одинаковые.

– Попридержи язык, – угрожающе сказала Кейт. – Не то так и не узнаешь разницы.

– Да и мужики не сильно-то различаются, – добавил Холидей. – Мы все сломя голову торопимся в могилу.

– Больно не радуйся, – предупредила Кейт.

– Тогда налей, что ли, выпить.

Кейт сходила к серванту за бутылкой и стаканом.

– Еще что-нибудь? – соблазнительно спросила она.

– Да.

Кейт самодовольно улыбнулась.

– Воздержание – не твой конек.

Холидей в ответ улыбнулся.

– Где у тебя кухня? Я сегодня еще не ел…

Он едва увернулся от сокрушительного удара в челюсть.