Оказывается, после нашей встречи Л. часто думала обо мне и теперь предлагала в один из ближайших дней мне выпить чаю, кофе, стаканчик вина или чего-нибудь другого по моему вкусу. Она прекрасно понимает, что ее поведение может показаться странным, даже вызывающим. Она коротко рассмеялась и добавила:

– Но будущее принадлежит сентиментальным.

Я не нашла, что ответить. Мне вдруг вспомнилась картинка «Сентиментальный волк» из книжки, которую я десятки раз читала своим детям, когда они были маленькие. Лукас, герой книги, резвый волчонок, уходит из семьи, чтобы жить своей жизнью. Во время прощания его взволнованный отец передает ему список продуктов, которые тот может есть: Красная Шапочка, три поросенка, коза с козлятами и т. д. Одетый в длинные шорты и свитер с высоким воротом (я привожу детали, свидетельствующие о неоспоримом очаровании персонажа), возбужденный и доверчивый Лукас пускается на поиски приключений. Но всякий раз, как он встречает одну из фигурирующих в списке жертв, той удается задобрить его, и вместо того, чтобы одним махом проглотить добычу, он продолжает свой путь. Так, дав сбежать нескольким «обедам на ножках» – с которыми он вдобавок завязал дружеские отношения, – оголодавший Лукас встречается со страшным Людоедом (мне помнится, что речь идет о Людоеде из «Мальчика-с-пальчика»), которого он заглатывает целиком, избавив таким образом от опасности всех ранимых тварей в округе.

По правде говоря, кроме этой сказки, мне на ум не пришло ни одного примера, подтверждающего счастливую участь сентиментальных. Напротив, мне казалось, что в последнее время они становятся любимой добычей извращенцев и властолюбцев.

Как бы то ни было, я услышала, что говорю «да, почему бы нет, с удовольствием» – что-то в этом роде. Мы договорились встретиться в следующую пятницу в кафе, которое знает Л. Во время разговора она несколько раз спросила меня, все ли в порядке, как будто туда, где она находилась, ей передалось мое беспокойство.

Позже, когда мне захотелось узнать, откуда у нее мой телефон, Л. ответила, что у нее достаточно «связей», чтобы раздобыть мобильник кого угодно.

* * *

У себя в ежедневнике я обнаружила следы нашей первой встречи.

Против имени Л. я записала номер телефона и адрес кафе. Тогда и совсем недолгое время спустя я еще могла держать ручку, и жизнь моя в течение последних пятнадцати лет помещалась в черном ежедневнике Quo Vadis[4] одной и той же модели, который я обновляла каждую осень. При помощи его страниц я пытаюсь представить состояние духа, в котором я пребывала, когда снова увидела Л., восстановить контекст. В течение той недели я, судя по записям, участвовала во встрече в парижском книжном магазине, общалась в отеле «Лютеция» с ученой дамой из Национального центра научных исследований, пишущей исследование о распространении путем средств массовой информации творчества писателей, ходила в дом двенадцать по улице Эдуар-Локруа (адрес выделен зеленым фломастером, без всякого уточнения), провела какое-то время в ресторане «Пашидерм» с Сержем, которого вижу пару раз в год, чтобы подбить итог нашим делам и нашим жизням (в тот день речь шла о поисках идеального стула, Серж уморительно поведал мне о своих недолговечных пристрастиях к тому или иному седалищу и множестве отвергнутых стульев, сваленных грудой у него на лестничной площадке). Добавим к этому еще десяток встреч, о которых у меня сохранились только смутные воспоминания. Могу сделать вывод, что период был насыщенный, я была напряжена, как бывает, когда жизнь перегоняет меня, скачет быстрее, чем я. Впрочем, стоит заметить, что я начала заниматься английским с Симоном. Кстати, мы встретились с Л. в Экспресс-баре как раз после урока с ним.