– О, черт! – воскликнула Аннелида. Бросилась к дяде, крепко обняла его. Он смутился и несколько раз легонько похлопал ее по спине.

Тут дверь в магазин отворилась.

– А вот и он, – прошептал Октавиус, глядя поверх ее головы. – Дейкерс пришел.

Попав с солнечного света в темноту лавки, Ричард, щурясь, различил смутные очертания двух фигур, и ему показалось, что Аннелида просто повисла на шее Октавиуса. Он выждал несколько секунд, она отошла от дядюшки, напоследок поправив платок в его жилетном кармашке.

Ричард старался не смотреть на Аннелиду.

– Я пришел, – заявил он, – прежде всего извиниться перед вами.

– Не стоит извинений. Это я вела себя глупо.

– И еще сказать, что я очень рад. Мэри говорила, вы согласились принять приглашение на вечеринку.

– О, она была так любезна. Просто околдовала дядю.

– Мы с вами люди воспитанные, не так ли? Вежливо сейчас говорим.

– Уж куда лучше, чем ссориться из-за пустяков.

– Так я могу за вами зайти?

– Нет необходимости. Нет, правда. Вы будете заняты приготовлениями к празднику. А дядя будет просто счастлив сопроводить меня. Он сам так сказал.

– Да, конечно. – Теперь Ричард смотрел прямо ей в глаза. – А вы плакали, – тихо заметил он. – И еще испачкались, прямо как маленькая девочка. У вас на щеке серое пятно.

– Ничего страшного. Сейчас же пойду и приеду себя в порядок.

– Помощь нужна?

– Нет.

– Сколько вам лет, Аннелида?

– Девятнадцать. А почему вы спрашиваете?

– Мне двадцать восемь.

– Прекрасно сохранились для своего возраста, – вежливо заметила Аннелида. – И уже успели стать знаменитым драматургом.

– Всего лишь сочинителем пьес.

– Думаю, после написания этой последней вы вправе называться драматургом.

– Дерзости, как посмотрю, вам хватает, – задумчиво произнес Ричард. И через секунду добавил: – Как раз сейчас Мэри читает мою пьесу.

– Она ей нравится?

– Возможно. Но зря. Она считает, я написал ее для нее.

– Но как же так? Ведь она очень скоро это поймет.

– Я вроде бы уже говорил вам: вы плохо знаете людей театра.

Тут, к его удивлению, Аннелида заявила:

– Зато я знаю, что умею играть.

– Да, – согласился он. – Конечно, умеете. Вы очень хорошая актриса.

– Но вы же не видели меня на сцене.

– А вот и ошибаетесь.

– Ричард!

– Даже удивлен, что вы называете меня просто по имени.

– Но где вы могли меня видеть?

– Запамятовал, знаете ли. Но все это часть большого и очень секретного плана. Скоро узнаете.

– Когда?

– На вечеринке. Ладно, мне пора. Au revoir, дорогая Аннелида.

Ричард ушел, и некоторое время Аннелида стояла совершенно неподвижно. Она была растеряна, терялась в догадках. И еще ее переполняло счастье.

А Ричард тем временем вернулся домой, окончательно все для себя решив. И направился прямо в кабинет к Чарльзу Темплтону. Там он нашел Чарльза и Мориса Уорендера – довольно мрачные они сидели за графинчиком шерри. Увидев Ричарда, оба тотчас умолкли.

– А мы тут как раз о тебе говорили, – сообщил Чарльз. – Что будешь пить в сей неурочный час, Дики? Может, пива?

– Спасибо, пожалуй, да. Или, может, мне уйти, чтоб вы могли продолжить этот разговор обо мне?

– Нет, нет.

– Мы уже закончили, – поспешил вставить Уорендер. – Я прав, Чарльз?

– Да, думаю, да. Закончили.

Ричард налил себе пива.

– Вообще-то, – заметил он, – я заскочил с мыслью поделиться кое-какими наблюдениями в столь узком и приятном кругу.

Уорендер пробормотал что-то на тему того, что ему надобно выйти.

– Ну, разве что только в самом крайнем случае, Морис, – сказал Ричард. – К тому же эта мысль у меня возникла после ваших утренних высказываний. – Он уселся и уставился на кружку с пивом. – И разговор у нас будет не из легких, – добавил он.