В книгах, подобных той, что вы читаете, принято описывать теоретическое направление автора. Как правило, симптомы интерпретируются и понимаются исходя из единого, предпочитаемого автором подхода. Мне всегда казалось, что приверженность к одной-единственной точке зрения создаёт ненужные ограничения; я думаю, что даже самые незначительные новаторы в истории психотерапии могли сообщить что-то важное или полезное о происхождении, динамике и устранении симптомов. Поэтому клинические описания в этой книге сопровождаются комментариями с разных точек зрения.

Помимо противостояний внутри дисциплины, психотерапевты также ведут более масштабную и нескончаемую полемику – и здесь они выступают уже более сплочённой командой – с биологическими психиатрами, споря о первоисточнике психических заболеваний. Биологическая психиатрия основана на положении, что причина всех психических расстройств кроется в структурных или химических нарушениях внутри мозга. Благодаря данному заявлению биология, являясь более фундаментальной наукой, обходит психологию. Несмотря на общее происхождение, взгляды на психические заболевания с биологической и психологической точек зрения зачастую диаметрально противоположны, и оппоненты напористо и порой со скандалами отстаивают своё ви́дение. Повторюсь, подобные дебаты, полные бескомпромиссных заявлений, мне кажутся совершенно бесплодными.

Даже если кто-то полагает, что психические состояния можно соотнести с состояниями мозга, это нисколько не обесценивает значимость психологии: точно так же химия не обесценивает биологию, а физика в свою очередь не обесценивает химию. Едва ли не всё в нашей Вселенной можно описать совершенно разными способами и на разных уровнях, и душевные переживания человека в том числе. Если рассматривать явление не с одной, а с нескольких точек зрения, то можно получить более полную и понятную картину. Поэтому в моих комментариях к описываемым случаям есть также ссылки на биологическую психиатрию и науки, связанные с изучением мозга.

Ему было девятнадцать – студенту-философу с грязными волосами и реденькой бородкой. Тёмные круги под глазами свидетельствовали о бессонных ночах, а одежда пропахла табаком. Его бросила девушка, и он демонстрировал классические симптомы любовной горячки, описанные поэтами не одну сотню лет назад. Гнев и страдания выплёскивались из него, как волны бушующего моря, набрасывающиеся на берег.

– Не понимаю, как такое произошло. Просто в голове не укладывается. – Я заметил, как он раздражённо трясёт мыском ноги. – Можете вы мне хоть что-нибудь объяснить?

Смысловой акцент превратил невинный вопрос в настоящий вызов, окрашенный тенью презрения и упрёком в бессилии.

– Зависит от ваших вопросов, – ответил я.

На его щеках заиграл румянец.

– В чём смысл? Я имею в виду… жизни, любви. В чём их смысл?

Говоря о жизни и любви, люди почти всегда связывают их, потому что вряд ли возможно рассуждать о жизни, обходя стороной любовь. По сути, когда мы задаёмся вопросами о природе любви, вместе с тем мы затрагиваем другие очень глубокие вопросы: что значит быть человеком и как жить?

Мой молодой пациент развёл руками, ожидая ответа:

– Ну так что?

Глава 1

Помощница адвоката: любовь, не приемлющая отказа

Мы сидели друг напротив друга в высоких креслах. На столике между нами лежало незаменимое орудие каждого опытного психотерапевта – коробочка с бумажными платочками. Орудие не только незаменимое, но и одно из самых непримечательных. За всю свою жизнь я провёл множество часов, наблюдая за плачущими людьми.